Сонник Инверсанта

– Вон из аудитории! – страшным шепотом прошипел профессор. – С глаз моих, дрянная девчонка!…

Только абсолютно ненормальный мужчина, по мнению Осипа, мог выговорить подобное в адрес столь очаровательной девушки. Услышав сакраментальное: «с глаз моих, из сердца вон!», Осип не выдержал. Маленький человек без того был в полном накале от тесноты и духоты, а тут еще унизительное профессорское оскорбление. Словом, жутковатый голос человека, от которого зависела судьба Клавочки, а значит, в какой-то мере и судьба Осипа, привел последнего в состояние холодного бешенства.

– Ты хочешь знать, что это? – проревел он голосом рассерженного быка. – Сейчас ты это узнаешь, старый осел!…

И под визг экзаменуемых девиц, разгребая рассыпавшиеся шпаргалки, он выбрался из сумочки на глаза остолбеневшего профессора…

– Кошмар! – восхитился я.

– Не кошмар, а дебют! – крякнул Осип. – Первый симфонический концерт Гомункулуса! Да что там! Я устроил им форменный Аустерлиц. У них ведь там всюду колбочки, скляночки, скелет стоял у доски, кости какие-то выложены на полках… И вот – этот старый пень стал швырять в меня костями. Представляешь? Берцовыми, бедренными, черепными… Ну, я и вскипел. Такую задал ему трепку, какой он и в детстве не видывал. Девицы, конечно, все в коридор повыскакивали, а я указкой вооружился и пошел свистать по всем этим колбочкам да баночкам! Все вдрызг, понятно. Заодно и старого дуралея доставал… Нет, Петруха, это надо было видеть! Загнал этого хмыря в угол и указку на манер шпаги к горлу приставил.

– А он что?

– Ясное дело, на колени повалился. Заметь, безо всякой подсказки.

– Ну, а ты?

– Что я? Сказал ему, чтобы не смел тиранить девушек, что спалю весь его институтишко, если завалит мою Клавочку. И семя, ясно дело, истреблю до седьмого колена…

– Могу себе представить твой «концерт гомункулюса», – меня распирало от смеха, но я сдерживался, боясь разбудить Анну.

– А что? Все в точности по Лермонтову!… – Осип, подбоченившись, с поэтическим подвывом продекламировал:

То был ли сам великий Сатана,

Иль мелкий бес из самых нечиновных,

Которых дружба людям так нужна

Для тайных дел, семейных и любовных…

– И что у вас там дальше получилось?

– Да ничего… – Осип сунул руки в карманы. – Народ посторонний начал вваливаться – и все почему-то с противопожарным инвентарем. Багры какие-то замелькали, топоры с лопатами… А я тут при чем? Я им не огонь. Вот и сиганул в окно. Там всего-то третий этаж был.

– Погоди-погоди! Ничего себе – третий этаж! А тогда на складе – чего же ты ваньку-то валял?

– Так то – тогда! Мне тебя, дурака, спасать нужно было…

Логику Отсвета понять было не просто, но я снова попытался прицепиться.

– Ну, с этим ладно… А расти-то тебе зачем потребовалось?

– Вот, дубина! – Осип шлепнул себя по бедрам. – Да ведь это не от меня зависело, а от тебя!

– Значит, действительная часть все же я? – подловил я его. – А ты – мнимая?

– Вот же навязался на мою голову! – Осип сердито запыхтел. – Мнимая, действительная, реальная – какая разница? Главное – ты тут кульбиты устраиваешь, в героя играешь, а отдуваться приходится мне!…

– Что тут происходит?

Мы разом повернули головы. На кровати сидела растрепанная Ангелина. Во все глаза она смотрела на Осипа. Я всерьез перепугался, что она сейчас рухнет в обморок или завизжит, как те девицы в институте, но ничего такого не произошло.

– Ань, только не волнуйся, Я тебе все сейчас объясню. Главное, не пугайся, договорились?

– А чего ей меня пугаться? – самодовольно проговорил Осип. – Я тебе, кажется, объяснял про мужскую и женскую суть. Вон и Клавдия все враз смекнула. Даже не ойкнула ни разу…

Ангелина откинула голову назад и громко рассмеялась. Я в панике уставился на нее.

– Ты чего?

– Нет, ничего. Я-то думала, что сон вижу, а это правда!…

Она продолжала смеяться все громче и громче. Осип, глядя на нее, широко заулыбался.

– Видишь, я ей понравился. А ты, балбес, ерунду какую-то молол…

Услышав его Ангелина прямо зашлась от хохота. Вторя ей, захихикали и мы. Слушать нас было одно удовольствие. Несолидный мужской лай вблизи звонкого колокольчика.

Глава 7 Переселение не Душ, но Тел…

Лежать на прогретых досках было чертовски приятно! Тем более, что по спине скользили умелые пальцы массажиста. Чередуя растирания, в дело вступали еловый и липовый венички. Пахло распаренной хвоей и медом, древесные сучки в березовых стенах, точно чьи-то глаза, ласково глядели на наше мельтешение…