«Там же» я так понял – на «Алексеевской». Я спустился вниз и ждал ее у входа на эскалатор.
– За дочкой? – спросил у нее, когда мы встретились.
– Нет. С мамой договорилась, сегодня она ее заберет. Вы на машине? Поехали в Ботанический сад?
Это место было памятно мне – там мы часто гуляли с Мариной. Погода наладилась, апрель вспомнил, наконец, что он не февраль. Мы бродили по дорожкам дубравы, я держал Ульяну за руку. Вдруг она остановилась и наклонилась к прошлогодней листве.
– Ой, смотрите, Саша, какая прелесть! – она сдвинула пожухлые дубовые листья, под ними оказался лиловый цветок. – Это же пульсатилла! Прострел! Его сок в древности использовали для заживления ран.
– Да, я знаю. Народное название – сон-трава.
– Вы разбираетесь в ботанике?
– Не совсем.
И в это время над нами высоко в небе пролетел самолет, оставляя за собой белый шлейф. Уля из-под руки посмотрела на него. Ну просто дежавю какое-то. Еще спросит сейчас: «Реактивный?»
Она не спросила, но стала задумчивой и грустной.
– Мой муж был военный летчик. Три года назад он погиб. В Сирии…
Я молчал. Не знал, что сказать. Выразить сочувствие? Соболезнование? Но Уля взяла меня за руку, и мы пошли дальше.
– А вы кем работаете?
– Никем. Я на пенсии.
– Как? Вам же еще до пенсии десять лет по новым законам.
– Успел. Есть профессии, где пенсия положена раньше. Я ведь тоже в какой-то степени был летчиком. Не пилотом, но членом экипажа.
– А знаете что? Поедемте ко мне пить чай?
– С удовольствием!
с. Жаворонки
2021г.