Сон разума

Но всё равно буквально нужно, жизненно необходимо думать, что подобные явления значимы даже там, где вокруг меня уже никого не осталось, что они не являются просиживанием штанов за бесполезным занятием, а дорогой к чему-то новому. Т.е. нет, не к нему, ошибся, к чёрту новое, не его ищу, я ищу лучшее, лучшее во мне самом, то, что когда-то проявилось, но так и осталось нереализованным, лишь бы хватило сил на поиски. Нет, опять не о том, совсем не о том, силы тут ни при чём, никакого расчёта здесь быть не может. Снова я хочу высказать какую-то очевидную вещь, но не могу. Она должна появиться абсолютно самостоятельно, деятельно и безотчётно, без напряжения и умысла, откровением, чем-то само собой разумеющимся и глубоким, что, наверно, тяжелее всего остального.

В этот день Фёдор наметил для себя кое-какие планы, поэтому, позавтракав остатками вчерашнего застолья, причём настолько непритязательно, что с нескольких кусков колбасы пришлось сигаретный пепел стряхивать, он, наконец, убрал грустный беспорядок, оставшийся с вечера, между прочим открыв все окна, чтобы выгнать прохладный накуренный воздух, изобразил во внешнем виде немного рассеянный порядок и вышел на улицу. Сегодня у него был выходной, и хотелось распорядиться им со смыслом, прежде всего, оплатить счета, сделать покупки на неделю и проч., однако даже такое скромное притязание встретило некоторое затруднение, поскольку он вдруг осознал, уже на тротуаре, стоя у пешеходного перехода, что не знает, где это делается. Ситуация, когда взрослый человек стоит посреди улицы и не понимает, куда ему направиться, со стороны выглядит несколько комичной. Но, разумеется, вскоре минутная проблема была преодолена, и в магазине Фёдор с удовольствием почувствовал, как правильно поступил, составив список необходимых покупок, поскольку среди рядов натянутого изобилия ощущал подростковую неловкость, хотелось похватать первое, что попалось под руку, и убежать, и несмотря на усиленную любезность продавщиц, всё время прятал глаза, досадуя на себя за это. С чего вдруг так вышло, не понятно, однако возле кассы у него возникло впечатление, что все вокруг заметили его жест и вели себя с ним особенно невежливо. В душе у Фёдора возникло непонятное мерзкое ощущение, мелочно мерзкое, будто ему нагадили в душу, и, выйдя на улицу, он пообещался никогда более не ходить в тот магазин (впоследствии, однако, обещания своего не сдержал). Примерно то же произошло в банке, когда он оплачивал счета, однако здесь с ним пообщались со спокойным безразличием, что его также крайне задело, и последовали ровно те же клятвы самому себе.

Вернувшись домой не более, чем через час, обстоятельно разобрав покупки и помыв посуду, Фёдор вдруг понял, что ему нечем более себя занять. Вот тебе и с пользой проведённый день. Будь у него какие-нибудь дела, он с радостью бы на них накинулся, но дел не было, а заниматься кое-чем по работе не имелось никакого желания; будь у него близкие друзья, он смог бы дотянуть до вечера, но их тоже не было, пусть Алексей и приглашал его вчера к себе, однако расстались они слишком недавно и сказано между ними оказалось слишком много, к тому же Фёдор чувствовал, что ещё не готов к встрече с бывшей женой. Короче говоря, делать оказалось совершенно нечего, и его вновь начали одолевать грустные мысли, как то обычно случается с деятельными натурами, точнее, поверхностно-деятельными, когда они вдруг остаются наедине с собой.

В недоумении, почти машинально Фёдор вышел на улицу, чтобы немного пройтись, благо, погода к тому вполне располагала. После утреннего дождя ярко светило Солнце, в воздухе пахло необычной для города свежестью, было весьма прохладно, улицы ещё не высохли, с крыш, слегка постукивая в водосточных трубах, стекали последние капли небесной влаги, по дорогам часто проезжали машины, приятно шелестя колёсами по асфальту. Он немного приободрился, шаг ускорился, но всё равно странные мысли, которые занимали его на протяжении последних недель, никак не хотели рассеиваться, слегка затуманивая ту тихую радость, в которой он сейчас пребывал. Фёдор всё перемалывал давешний вечер с Алексеем и в определённый момент, забывшись совершенно, увлечённый движением, стал предлагать ему новые темы для общения, расширять и дополнять реплики, выдумывать другие, часто договаривая за ним какие-то нюансы, потом продолжил разговор с того места, где он закончился, и в конце концов предположил, что полностью уяснил характер своего нового старого друга.

Пройдя несколько кварталов в задумчивости и бессознательно перебирая варианты, куда сегодня можно себя деть, он наконец-таки наткнулся на мысль, чем стоит занять остаток дня, которая, на самом деле, лежала на поверхности, Фёдор давно собирался это сделать, хоть и без особого энтузиазма, постоянно отговариваясь отсутствием свободного времени. Однако теперь возникшая перспектива стала ему даже приятной.