Сон разума

– Не знал, действительно не знал, даже слухов никаких не доходило, – Фёдору эта информация показалась очень важной. – А где вы теперь живёте?

– У неё квартира своя есть, после вашего развода купила. Кстати, новость тоже есть: она опять ребёнка ждёт, сама решила, я даже отговаривать пытался, сам понимаешь, в таком возрасте небезопасно, тем более после вашего случая, вдруг что не то выйдет. Правда, ей в консультации сказали, что она вроде бы абсолютно здорова и рожать ей совсем не опасно. В первый раз мы вместе пошли. Теперь сама ходит, наблюдается, я лишь привожу-отвожу. Её буквально приходиться туда загонять и, судя по всему, не только от беспечности. – Зачастил он опять без передышки, а Фёдору вдруг захотелось, чтобы Алексей сей же час заткнулся. – Странно она ведёт себя в своём положении, то хочет, то не хочет, и не капризничает, но делает, а просто не делает. Я, конечно, понимаю, перепады настроения, у беременных с гормонами что-то происходит, но у неё всё равно из ряда вон, ведь владеет собой прекрасно. Между прочим, живо удивилась, когда я рассказал ей, что у тебя всё по-прежнему, та же квартира, та же работа. Сначала даже посмеялась, видимо, приятно было узнать, что ты всё тот же, потом, однако, серьёзно заметила, что либо ты не человек, а кремень, либо тебе просто всё равно, – Алексей испытующе-насмешливо посмотрел на Фёдора, потом с наивным чувством собственного превосходства продолжил. – Ты понимаешь, у меня, например, так всё в жизни быстро мелькает, что и голову поднять некогда, а здесь на тебе, такая стабильность, и, главное, совсем иной образ жизни. Тебе действительно всё равно?

– Да нет, не всё равно, вязну я в мелочах всяких, – сказал, будто промолчав, Фёдор.

– Понимаю. А что для тебя тогда важно?

– А чёрт его знает. Кстати, ты-то для себя определился?

– Ты знаешь, тоже нет, – никаких подвохов Алексей принципиально не замечал. – Сам понимаешь, не очень-то у меня в жизни всё складно получается, поэтому времени для размышлений немного оставалось, постоянно надо было что-то делать, но, с другой стороны, как более или менее налаживаться стало, ничего существенного в голову так и не пришло. Вот что есть, то и хорошо, поколение мы такое, наверно. Правда, посмотришь, другие такими же были, а то и похлеще. Пространный вопрос, а я еле языком ворочаю, однако кое-что могу сказать точно: буквально недавно почувствовал, что действительно живу, т.е. понял, что и раньше чувствовал, – и Алексей с удовлетворением откинулся на спинку кресла, будто сказал нечто окончательное.

– Вот это я припоминаю, всегда таким был, разглагольствовать любил не в меру.

– Хе-хе, пожалуй.

Они посидели ещё немного, но уже без излияний и общих вопросов, с воспоминаниями прошедшей юности, пару раз посмеялись от души, что каждый раз оканчивалось долгим молчанием то ли от усталости, то ли от нахлынувших впечатлений, то ли от горечи, поскольку это никогда более не повторится. Дружба оказалась возобновлена. Около двух, как и обещал, Алексей засобирался домой.

– Можешь остаться, места, как видишь хватает с избытком, – предложил Фёдор.

– Нет-нет, я лучше пойду, спасибо; хоть она и знает, что я у тебя, но в её положении малейшие волнения слишком пагубны, я лучше пойду, – озабоченно прибавил он, а потом ещё, совсем рассеяно, – люблю я её всё-таки.

Он вызвал такси и уже в дверях, прощаясь, прибавил:

– Ты заходи как-нибудь, она будет рада тебя видеть, я серьёзно, сама просила передать.

– Хорошо, потом обсудим. Я сам позвоню.

Фёдор закрыл за Алексеем дверь, немного шатаясь, постоял у забросанного объедками столика, любуясь натюрмортом, потом молча повернулся и пошёл спать; заснул почти мгновенно, ведь пьян был ужасно. Встав утром довольно поздно и с тяжёлой головой, что совсем не удивительно, сразу же сел за дневник, потирая слипшиеся глаза. Впечатления прошлой ночи были свежи, а кое-что казалось просто забавным. По сути, многое само собой встало на свои места, виделось ясным, несмотря на общее состояние организма. Странный результат, конечно, но не без закономерности.