Сон Демиурга

Вечер был тихим и теплым – казалось, осень временно отступила. Город жил своей обычной жизнью. А доктор Самопалов, сидя за рулем «жигулей», то и дело отрывал взгляд от дороги и рыскал глазами по сторонам. Он опасался, что вот-вот из какой-нибудь подворотни выскочит мохнатый монстр, жаждущий крови. Олег Чулков отнюдь не придумал монстра – парень действительно видел его.

Оставив автомобиль на платной стоянке, Виктор Павлович пересек дорогу и оказался в собственном дворе. У гаража играли в домино пенсионеры, у сломанной скамейки кучковались подростки. Самопалов поднялся на бетонное крыльцо своего подъезда, и вдруг кто-то крепко ухватил его сзади за плечо. Доктор резко обернулся, дернул плечом, пытаясь стряхнуть чужую руку. Двое-трое из стайки подростков недоуменно посмотрели на него.

Лицом к лицу с ним стоял непонятно откуда возникший на крыльце довольно странно одетый человек. Черный плащ старинного покроя, черная широкополая шляпа с красным пером… Человек, впившись взглядом в лицо врача, продолжал держать его за плечо – Самопалов явственно ощущал тяжесть чужой руки.

Ему хватило нескольких секунд, чтобы догадаться, кто этот человек с лицом хищной птицы. Перед ним был Черный граф, являвшийся когда-то Ковалеву. Никто из находящихся во дворе людей, казалось, его не замечал – во всяком случае, подростки продолжали свои разговоры.

Прежде чем Самопалов успел прийти в себя, Черный граф запустил другую руку во внутренний карман его пиджака и выхватил оттуда сложенные листки рукописи Антонио Бенетти. Через мгновение рукопись исчезла под плащом, и Черный граф, продолжая мрачно, в упор глядеть на доктора, попятился и начал спиной вперед бесшумно спускаться по ступенькам. Миновал подростков, он развернулся и направился вдоль дома, удаляясь от крыльца, на котором стоял оцепеневший врач. Навстречу черному неторопливо шла молодая женщина, ведя за руку малыша. Они разминулись с Черным графом – и доктор Самопалов совершенно отчетливо увидел, что ребенок прошагал прямо сквозь левую полу черного плаща! И было ясно, что ни женщина, ни мальчик ничего не заметили…

Столбняк прошел, и ноги сами собой понесли Виктора Павловича вдогонку за похитителем рукописи.

– Стойте! – крикнул он, быстро шагая вслед за удаляющейся высокой фигурой в черном.

Черный граф остановился и повернулся к нему – кровавым пятном выделялось на черном длинное перо. Нахмурившись, он поднял руку и погрозил Самопалову пальцем. Его фигура стала расплываться, растворяться в воздухе – и вот уже осталось только кровавое пятно. Еще миг – и оно тоже исчезло.

Доктор Самопалов застыл посреди двора. Подростки и пенсионеры удивленно смотрели на него. Внезапно он ощутил головокружение, у него потемнело в глазах, а затем зазвенело в ушах. Виктор Павлович тряхнул головой и вдруг понял, что это звенит не в ушах, а раздается где-то вдалеке звонок телефона.

Несколько секунд он стоял, ощущая какую-то странную, болезненную, тоскливую пустоту в душе, а потом до него донесся знакомый дребезжащий голос:

– Витя, это тебя!

Это звал его к телефону бывший профсоюзный деятель архивариус Хижняк.

В глазах прояснилось. Виктор Павлович уставился на подоконник, на котором лежала раскрытая папка – «история болезни» Антонио Бенетти. Сунул руки в карманы халата, потом начал быстро перебирать бумаги.

– Витя, к телефону! – вновь прозвучал из-за стеллажей голос Хижняка. – Ты там заснул, что ли?

Никакой рукописи на итальянском языке ни в халате, ни в папке не было.

На негнущихся ногах Самопалов направился к телефону. Он знал, что это звонит Наташа, секретарша главврача. Он знал, что ему предстоит встреча с капитаном милиции Малышевым. И еще он знал, что вечером, у своего дома, не встретит человека в черном. Черный граф забрал то, что ему было нужно – и изменил реальность. «Даже боги не в силах сделать бывшее не бывшим» – так гласила древняя мудрость. А вот Черный граф сумел сделать это…

Кто сумел? Черный граф – или кто-то другой?

Доктор Самопалов нетвердой поступью шел к телефону и изо всех сил пытался избавиться от мысли о том, что сошел с ума…

16. Столица

– Да, парни, пиво здесь классное! – Гусев сделал очередной длинный глоток и зажмурился. – Умеют, черти.

– Ну уж, прямо, – тут же возразил Саня. – Среднее пиво, на «четверочку».

– То-то ты уже третью кружку приговариваешь, – заметил Гусев.

– Так ведь, считай, на халяву же! На халяву и уксус сладкий, сам знаешь.

Сергей удобно расположился в углу, прислонившись спиной к стене. Он рассеянно смотрел по сторонам и слушал разговор коллег вполуха. К здешнему пиву у него не было никаких претензий. Нормальное было пиво. Особенно с солеными сухариками.

«Вчера пили пиво, сегодня пьем, – подумал он. – Я так часто по кабакам там, у нас, не сидел. – У нас… А доведется ли вообще хоть когда-нибудь еще посидеть там, у нас?…»