Сомниум

Девушка вжалась в кресло, не отрывая взгляд от Максима.

— Один из специалистов засомневался, — продолжил тот, — и направил результаты последних обследований Гайнце. Тот курировал этот процесс и потому прекрасно понимал, с чем имеет дело. На вас, дорогая, — он обращался уже напрямую к Анжеле, — уже пал жребий. Гайнце потребовал обследовать вас дважды в неделю, и каждый раз делать это вдвое дольше. Вы можете подумать, что это ерунда, но на самом деле он уже внёс вас в список своих пациентов. Две недели, максимум — месяц, и вы оказались бы в его отделении. Вы и Павел. Он тоже стал выдавать сомнительные результаты.

— Паша... — Голос Анжелы дрожал. — Паша умер в дороге.

— Да, и я вам соболезную. — Голос Максима выражал искреннюю скорбь. — Боюсь, он не смог вынести тягот пути. Он всегда был впечатлительным человеком.

— Они все умерли, потому что были впечатлительными? — спросил кто-то.

— О нет! Смерть остальных была заложена в их мозг как программа на случай бегства. Гайнце успел сделать это с несколькими людьми, но если бы у него было время, он сотворил бы это со всеми вами.

— У них в мозгу была что, бомба? — не поняла Катя.

— Нет, вовсе нет, — улыбнулся Максим. — Просто их разумы содержали очень простую программу действий: если человек покидает территорию больницы, то он должен умереть. И мозг каждого из несчастных выполнил поставленную задачу. К вашему счастью, Гайнце, как я уже и сказал, успел поработать не со всеми.

— Но вы же знали об этом! — ужаснулся мужчина, сидевший рядом с Катей. — Вы знали, что кто-то из нас умрёт, и всё равно вывезли нас оттуда!

— Мы не знали наверняка. А вас нужно было оттуда увозить. Если бы мы этого не сделали, все вы закончили бы жизнь в стенах психбольницы. Да, включая тех, кто ещё не успел в неё попасть.

С этими словами он посмотрел на Катю.

— Значит, вы нас спасли из одного лишь человеколюбия? — спросил Богдан.

— Нет, конечно, — вздохнул Максим. — Мы спасли вас, чтобы изучить ваши мозги. На самом деле, Гайнце — не единственный, кто занимается подобным. Однако он тесно связан со всеми психоинженерами нашей страны, обменивается с ними данными и использует те же методы. Изучая вас, мы получим ключ ко всей их работе.

— То есть, мы станем такими же подопытными кроликами, как и у Гайнце, только здесь? — возмутилась Катя.

Артур посмотрел на неё с удивлением. Он и не знал, что она может быть такой смелой и настойчивой. Сам он не решался задавать каких-либо вопросов и очень не хотел бы, чтобы на него обращали внимание.

— Нет, дорогая, — серьёзно, без тени улыбки, ответил Максим. — В отличие от Гайнце, мы вас после завершения работ не убьём.

— Значит, вы тоже — психоинженер? — решился спросить Артур.

— Да. Я тоже занимаюсь исследованиями в этой области. Но, уверяю вас, куда более гуманными способами.

В зале воцарилась тишина.

— Итак, — продолжил Максим, — больше ни у кого вопросов нет? Чудесно. Я скажу вам, что мы будем с вами делать. Каждый день вы будете приходить в лабораторию и два-три часа проводить в капсуле сна. Возможно, иногда — дольше. Это всё, что от вас требуется. В ближайшее время ничего другого вы делать не будете. Когда мы будем уверены в вашей... благонадёжности, скажем так, мы разрешим вам выходить из комнаты, а со временем, возможно, подключим вас к работам. Однако сейчас вы должны будете проводить всё свободное время в комнатах. Еду вам будут приносить туда же. Обо всех своих нуждах сообщать будете либо тем людям, что будут приходить к вам, либо мне лично и моим сотрудникам в лаборатории. Это понятно?

Несколько человек нерешительно кивнули.

— Прекрасно! Я рад, что мы с вами друг друга понимаем. Ещё раз: не волнуйтесь. Мы с вами заодно, и вам здесь ничего не грозит. Разве что помереть от скуки.

Про скуку Максим подметил верно — Артур не знал, чем ему заняться, и весь остаток дня то лежал на кровати, то ходил из угла в угол. Он и не подозревал раньше, как много информационного шума впитывал ежедневно из никогда не выключавшегося телевизора, из интернета и простого общения с людьми. Впервые Артур узнал, что такое информационный голод. Ему остро не хватало общения, и каждый раз, когда за ним приходила охрана, он пытался завязать неловкий разговор:

— Как дела, ребята? Что сегодня на ужин?

Или:

— Скажите, а у вас тут чем вообще занимаются? Ну, как коротают время?

На все вопросы ему отвечали хмурыми взглядами и советами не болтать, а пошевеливаться. Его отводили в лабораторию, где Артур сразу же забирался в капсулу, а через пару часов сна без сновидений возвращался к себе в комнату и только что на стену не лез от скуки. Так прошёл один день, другой, третий. Вскоре Артур потерял счёт дням и неделям. Ничего не менялось в заведённом графике. От нечего делать он целыми днями смотрел на улицу, ожидая увидеть хоть что-то интересное, но кроме охраны и бульдозера ничего не попадалось.