Сомниум

— Ты там только это... Поаккуратнее, ладно?

— Не волнуйся, — тепло улыбнулся Максим. — С тобой всё будет хорошо.

Он пробежался пальцами по экрану планшета, и кровать стала задвигаться в капсулу. Сперва Гыча испытал что-то вроде секундной панической атаки. Он не спал в капсуле уже много лет, а все ассоциации были сугубо негативными. Вспомнилась жена, погибшая в первый год после появления капсул сна. Она умерла во сне, а капсула даже не заметила, что с человеком что-то не так. Не подняла тревоги, как должна была, не вызвала медиков, не провела, как было обещано, реанимационных мероприятий. Просто выдвинула утром труп на кровати наружу и пожелала хорошего дня.

— О жене думаешь? — спросил голос Максима из динамиков, когда Гыча оказался в темноте капсулы, а люк закрылся.

— Немного, — нехотя признал тот.

— Знаю я тебя. Постарайся расслабиться. Капсула будет сканировать твоё тело, а также настроит твой мозг на полезный сон. Ничего плохого не случится.

— Нам тогда то же самое говорили.

Под «нами» он имел ввиду молодую семью, состоящую из него и прекрасной хрупкой девушки с волнистыми каштановыми волосами, карими глазами и ослепительной улыбкой. Такой она и осталась для Гычи навсегда. Прошло много лет, и сам Гыча давно уже не узнавал в зеркале того парня, что сделал предложение своей школьной любви, едва они достигли совершеннолетия. Но Лида, его Лида, навсегда осталась тем прекрасным ангелом, осветившим его жизнь. К сожалению, ненадолго.

В сознание навязчиво стал стучаться другой образ — мёртвой Лиды, бледной, с широко раскрытыми глазами, умершей словно от увиденного кошмара. Но Гыча не позволял этому образу возникнуть перед глазами. Он годами учился отгонять его, и у него это в очередной раз получилось. Такой он свою любимую помнить не хотел.

Но справившись с этой навязчивой мыслью, он упустил другую. Перед глазами всплыло из бездны памяти лицо служащего банка, который утверждал, что капсулы не могут быть причиной чьей-то смерти. Что у Лиды, скорее всего, было какое-то заболевание, из-за которого она и скончалась. Что до той досадной поломки, говорил он, то специалисты проверят, почему капсула не вызвала медиков раньше.

Гыча, тогда ещё просто Гриша Чагин, прошёл, казалось все круги ада, пока хоронил свою жену. Он не мог осознать случившегося, этот удар выбил его из колеи не на один месяц. В банк он пришёл через полтора месяца после случившегося.

Больше всего Гришу задели не слова клерка, который оправдывал устройство капсулы, оправдывал банк, а неоказание помощи умирающему расценивал как «досадную поломку». Больше прочего Гришу возмутил скучающий вид жирдяя, казённо рассказывавшего убитому горем вдовцу о том, что ответственности «Сомниум» за случившееся не понесёт.

Что-то взорвалось в голове Гриши тогда. Всё то горе, которое он пережил, отчаяние, злоба, любовь, тоска, одиночество — весь каскад чувств, в которых он сам не мог разобраться, потому что его било то одно чувство, то другое, обрушился на него разом, лишая способности понимать, что происходит, и контролировать свои действия.

Когда пелена спала, он понял, что сидит на груди клерка и сдавливает руками его шею. Тот уже умер, его лицо посинело, глаза вылезали из орбит. Умирал он в ужасе, понял Гриша. Медленно, с пониманием того, что происходит. Возможно, надеялся на спасение. Не верил в близость конца. И всё же он умер — умер в руках у Гриши.

Когда он разжал пальцы, на толстой шее работника остался такой след, словно её сжимали стальные клещи, а не руки. А Грише вдруг стало спокойно. Не навсегда, конечно, но на какое-то время он получил контроль над своими эмоциями. Унял бурю, уничтожавшую его изнутри. Это было именно то, что нужно.

Когда Гычу уводили, его лицо оставалось спокойным. Даже безучастным.

В лаборатории Максим следил за энцефалограммой Гычи на экране монитора. Показания снимала капсула сна, наряду с миограммой и кардиограммой.

— Спи, спи спокойно, — сказал Максим, задавая настройки на компьютере. — А уж я позабочусь о том, чтобы ты вернулся в строй здоровым. Ты мне нужен здоровым, Гриша. У нас впереди ещё много дел.

Глава 11

Когда Артур проснулся, его отвели в столовую, где он поел в полном одиночестве. Почему-то во всём зале столы были пусты, лишь на одном его ждали тарелки. После еды ему выдали куртку и ботинки и вывели на улицу.

— Куда мы идём? — спросил Артур, когда оба сопровождавших его санитара замедлили шаг.

— Мы гуляем.

— В смысле?

— Вам положена прогулка раз в день. Мы гуляем.

Артур присмотрелся к лицам санитаров, но те были вполне серьёзны.

— И как долго мы будем гулять? — наконец, спросил он.

— Три круга вокруг больницы. Потом обратно.

Не зная, что ещё спросить, Артур поплёлся дальше. Санитары встали за его спиной и стали курить и болтать на отвлечённые темы:

— Уже в колхоз ездишь?

— Нет, пока не звали. Рано ещё.

— Но так-то работы начались.

— Не знаю. Я заявку сделал, но мне не ответили.

— Я тоже сделал. Эх, картошка-картошечка...

— Спину рвать опять.

— Это точно.