Сомниум

Артур расслышал его слова, но отвечать не стал. Скрючился снова на кушетке, стиснув зубы от вернувшейся боли и обиды на происходящее. Он понимал, что ведёт себя неадекватно, но уже не мог контролировать происходящее. Накатила ужасная усталость – от изнуряющей на протяжении многих лет работы без отпусков и выходных, от пережитого за последние два дня стресса, от страха перед полицией, угрожающей арестом, от психиатров, которые никак не могли забыть ему болезни матери, от произвола начальства, а ещё от банка и его счёта, который надо было поддерживать в строгом диапазоне между пятью сотнями и тремя тысячами часов долга, иначе следовали неминуемые наказания. Артур почувствовал, как по его щекам текут слёзы, хотя вовсе не собирался плакать. Потихоньку злоба уступала место отчаянию.

– Ну-ну-ну, – подошла к нему пожилая медсестра. – Ничего, поплачь. Поплачешь и успокоишься. А заявление ты не пиши. Брось ты это. Зачем тебе на своё начальство заявлять? Тебя же уволят. Завод ведь не будет терпеть, что вошь какая-то против него становится.

– Это я-то – вошь? – ошарашено переспросил Артур.

– Ты, милый, ты, – закивала медсестра. – И я вошь, и все мы – вши. Ну ведь не десять лет тебе, понимать должен. Большой уже парень. Ничего с этим поделать нельзя. Как нас бьют, так и будут бить. А если заявишь, так ещё и больше будут бить. Других, ребят твоих, коллег, бить больше будут, раз тебя не смогут. А тебе их зачем подставлять? Подумай о других-то.

Артур вспомнил слова бригадира о том, что остальные парни будут работать больше, и снова разозлился. Все эти люди, о которых говорила пожилая медсестра с добрыми бабушкиными глазами, называли его психом и обращались по-хорошему лишь иногда, под настроение. Чтобы не травили, приходилось драться с самого детства что в школе, что на заводе. А теперь ему надо позаботиться о своих обидчиках? Подумать, не будут ли их больше бить? Как будто от того, что Артур откажется подавать заявление на начальство, бить остальных будут меньше. Думать об этом всерьёз мог бы только идиот.

– Не буду я ничего подписывать, – сквозь зубы сказал он медсестре. – Я напишу на него в полицию. Пусть разберутся.

Улыбка сползла с лица медсестры, она покачала головой, наклонилась к Артуру и прошептала:

– Да ведь он сам в коридоре стоит, бригадир этот твой. Если будешь писать на него заявление… не знаю, что и будет.

– Плевать. – Артур сам поразился своим словам. – Будь что будет.

Женщина нахмурилась, ещё раз покачала головой и вышла. Артур лежал, прислушиваясь к бешено колотящемуся сердцу, пока не услышал знакомых шагов. Повернув голову, он увидел в дверном проёме бригадира.

Глава 7

– Тебе, я гляжу, полегчало? – улыбнулся бригадир, подходя. – Как ты себя чувствуешь?

Артур ничего не ответил, лишь со злобой смотрел в ответ.

– Чего это ты, а? – продолжал бригадир. – Никак обиделся? Мне сказали, ты на меня в полицию заявление писать собрался. Неужто правда?

С этими словами он протянул руку и надавил Артуру на бок. От боли Артур дёрнулся и заорал, пытаясь отпихнуть бригадира, но тот крепко прижал его к каталке.

– Подумай, дорогой, – ласково продолжал тот. – Надо ли тебе на меня кляузы писать?

Артур встретился с ним взглядом – глаза у бригадира были бешеные. Злобы полыхала в них так ярко, что сомнений в намерениях начальника никаких не было. Он убил бы Артура на месте, если бы мог. А раз не мог убить, старался сделать побольнее.

Артур взмахнул ногой, но получилось лишь слегка задеть обидчика. Тот надавил на рёбра сильнее.

– Помогите! – крикнул Артур, но никто к нему не шёл.

Он снова попытался вырваться, и вновь у него не вышло. Его враг был огромным и сильным. А ещё он был здоровым.

– Ну как, подпишешь отказ? – снова спросил бригадир елейным голосом.

– Да! – сквозь слёзы согласился Артур. – Да, только отпусти!

Бригадир отступил и, повернувшись к коридору, крикнул:

– Он согласился!

В комнату тут же скользнула пожилая медсестра. Артур понял, что всё это время она стояла в коридоре, прямо за дверью. Она слышала его крики, но ничего не сделала. Артур посмотрел на неё с недоумением – как она могла так поступать? – но встретил лишь добрый, заботливый взгляд пожилой дамы. Её лицо выражало всё сострадание этого мира. Она протянула Артуру планшет, на котором высветился документ, и стилус. Еле шевеля правой рукой, Артур всё же поставил на экране роспись, а ниже прижал свой палец, давая устройству считать отпечаток.