скорее характер художественных мемуаров, чем исследования. Но Солженицын, как писатель, особенно силен как раз в описании событий, которые он сам видит и помнит, и именно это делает центральные главы третьего тома наиболее художественно достоверными и впечатляющими. Однако, несмотря на то, что третий том достойно завершает громадный труд автора "Архипелага", общее отношение к этой книге и в западных странах, и в СССР в последние год-полтора неуловимо изменилось. Выход третьего тома "Архипелага" уже не был сенсацией, и многие органы печати западных стран посвятили этому событию лишь краткие сообщения. И хотя теперь перед читателем лежит законченной вся книга Солженицына, которая, как я уверен, навсегда останется главной книгой его жизни, о ней говорят, пишут и спорят гораздо меньше, чем при выходе в свет одного лишь первого тома. Этому обстоятельству, видимо, есть несколько причин.
Говорит ли Солженицын правду?
Резонно спросить - почему вообще перед читателем может возникнуть такой вопрос? Ведь мы знали Солженицына как страстного правдолюбца, как автора призыва "Жить не по лжи", как бесстрашного критика и разоблачителя тех преступлений и той лжи, которые он видел вокруг себя. И все же такой вопрос возникает, причем в первую очередь в Западной Европе, где он теперь живет, и где он имеет возможность в полный голос говорить все то, что он думает и печатать все, что выходит из-под его пера.
Солженицын сам не раз заявлял, что в прошлом он совсем иначе представлял себе Запад, чем сегодня, когда он видит его вблизи. Но и Запад в последние годы стал глядеть на Солженицына во многом иначе, и это касается в первую очередь интеллигенции, студенчества, не говоря уже о политически активной части рабочего класса. В своих многочисленных политических статьях, пресс-конференциях, письмах, телевизионных и иных выступлениях и речах Солженицын, как известно, высказывал в последние два года так много реакционно-утопических идей и явно нелепых концепций, проявляя незнание элементарных фактов как русской, так и мировой истории, что как политик или как пророк Солженицын дискредитировал себя как раз в наиболее читающей и традиционно либеральной части западного общества.
209
"Ретроград ли Солженицын? Ретроград ли автор "Архипелага ГУЛАГа? спрашивает в одной из своих статей Ефим Эткинд. - Это повторяют все более и более часто. Солженицын часто раздражает свою аудиторию, бросая ей ложные лозунги и провоцирующие утверждения. Но судят ли Бальзака по его антиреспубликанским и легитимистским статьям? Прав ли был Виктор Гюго, признавший в нем писателя-революционера" ("Монд", 10 марта 1976 г.) Это верно, однако, лишь отчасти. Ибо Солженицын все менее и менее выступает на Западе как писатель и художник и все более втягивается как раз в политическую деятельность, выступая здесь с позицией, шокирующей порой даже самых правых политических деятелей Западного мира. По существу почти все из чисто художественных произведений, опубликованных Солженицыным в последние три года (включая и "Архипелаг ГУЛАГ"), были написаны в СССР еще до высылки писателя.
Но дело, к сожалению, не только в реакционно-утопических концепциях Солженицына. Дело также и в методах, какими Солженицын защищает свои взгляды в тех полемических приемах, которое он себе позволяет в борьбе со своими оппонентами. Возмущаясь большевиками за многие из тех негодных средств, которые они применяли для достижения благой, по их мнению, цели, Солженицын сам нисколько не стесняется в средствах. В полемическом пылу он слишком часто стал прибегать и к явным искажениям, и к передержкам, к сознательному замалчиванию фактов, а также к тенденциозному очернению людей, с чьими взглядами он не согласен. Это пренебрежение моральными категорями со стороны Солженицына-политика подрывает доверие значительной части читателей и к Солженицыну-художнику. Вот почему многие из них спрашивают себя - не преувеличивает ли он и в "Архипелаге", не прибегает ли он и здесь к фальсификации? Видимо, в этом состоит одна из главных причин падения популярности Солженицына и его "Архипелага".
Не принадлежа к числу единомышленников Солженицына и не разделяя его политических взглядов, я должен подтвердить, что все основные факты, касающиеся "Архипелага ГУЛАГа", которые приводятся в третьем томе этой книги, соответствуют истине. Солженицын рисует нам страшные картины сталинских каторжных лагерей, в которые порой трудно поверить. Однако именно такова и была действительность, а многое было даже еще
210
страшней, ибо немалое число "островов" "Архипелага" Солженицын не описал, о некоторых из них он даже не знает.
Конечно, и в третьем томе "Архипелага" есть ряд неточностей, когда за факт выдается то, что на деле является лишь лагерным мифом. Так, например, ошибочной является легенда, которую-то и Солженицын приводит только как слух, не ссылаясь ни на одно свидетельство, насчет калек Отечественной войны.