Солотчинский призрак (СИ)

Тот день выдался не очень жарким, утро было пасмурным, поэтому было решено вначале сделать упражнение по французскому, а потом пойти в лес. К тому моменту, когда барьеры в виде французской грамматики были преодолены, разведрилось, солнце вспомнило про свои летние обязанности, пробило щелку в облаках и стало пригревать сосновый лес, который стал источать запах смолы и нагретой древесины. Петр и Павел пошли на небольшую полянку между соснами, которая идеально подходила для игр в городки: ровная, без ямок и выступающих корней деревьев. Когда несколько фигур были успешно выбиты, на поляне, кроме наших молодых людей, появился еще один персонаж. Это был монах Солотчинского монастыря отец Сергий, молодой долговязый человек. Ряса сидела на нем несколько мешковато и плохо вязалась с его веснушчатым лицом, казалось, что это артист домашнего театра, который на минутку примерил не совсем привычную для себя социальную роль. По возрасту он был чуть старше Петра Андреевича.

– Мир вам, – поклонился монах, увидев мальчика и его наставника.

Павел остановил свою попытку замахнуться на фигуру, опустил руки с битой и поздоровался в ответ, а потом спросил:

– Вы идете к нам в усадьбу беседовать с Марией Михайловной?

– Да, сын мой.

Такая фраза выглядела несколько странно в устах совсем еще молодого человека, у которого если и мог быть сын, то явно не подросткового возраста. Однако церковный устав подразумевал именно такое общение с мирянами.

– А вы новый гувернер Павла? – спросил Железманова монах.

– Да, меня зовут Железманов Петр Андреевич. Я вчера поступил на место гувернера вместо погибшего Григория Ведрова.

– Мир праху его, уважаемая Марья Михайловна была им вроде как довольна.

– А вы часто бываете в доме Сабанеевых?

– Да, госпожа Сабанеева любит проводить время в духовных беседах. Меня настоятель благословил на регулярные беседы с ней. Жаль, что другие обитатели усадьбы не столь набожны. Дух стяжательства застил их разум, вместо того чтобы думать о вечном, они делят наследство.

– Какое наследство?

– То, которое им может достаться после смерти госпожи Сабанеевой.

– А оно большое?

– Большое. Только не по-христиански это – делить наследство живого человека, да еще который их облагодетельствовал: дал кров, пищу.

– Согласен, не по-христиански это. А что, все так нуждаются в чужих деньгах? Неужели у остальных нет своих источников доходов? – подобрал удачный момент для ключевого вопроса Петр. Они с Иваном были убеждены, что преступления в усадьбе Сабанеевых скорее всего связаны с борьбой за наследство. Хоть и пострадали люди, которые явно не имели права на деньги старухи Сабанеевой, но при наличии богатого потенциального наследства и кучи наследников этой версией пренебрегать было нельзя. Мало ли каким образом наемные работники оказались в центре этой погони за деньгами. Вот только кто в этих деньгах больше всего нуждался? Зазнаев пообещал навести про всех потенциальных наследников справки официальным путем, а Железманову предстояло собирать неофициальную информацию.

– Господин Петровский достойный человек. Он служит в столице, вроде у него хорошее жалование, кроме того, у него есть имение, поэтому он меньше всего заинтересован в чужих деньгах.

– А господин Вернов?

– Не нравится он мне. Служил на Востоке, вроде как в Китае. Вместо того чтобы нести нашу христианскую веру диким народам, сам стал увлекаться ихним язычеством, навез всякой восточной мерзости в дом, по утрам делает движения всякие непотребные.

– А на что он живет?

– Говорит, как вышел в отставку, ему пенсию назначили, вот на нее и живет, но я не думаю, что это очень большие деньги.

– А эта девушка Настя?

– У нее есть небольшое поместье, но доход оно дает маленький, однако ей это не нужно.

– Почему?

– Она девица. Скоро выходит замуж, вот муж и должен заботиться о ней и поднять это запущенное имение. Вот этот отрок, – монах кивнул головой на Павла, который в этот момент выстраивал очередную фигуру, чтобы выбить ее битой, – так он живет полностью на деньги госпожи Сабанеевой. Она кормит, платит за учебу, нанимает Вас. Говорит, что это ее христианский долг – позаботиться о сироте, дать ему все необходимое.

«Ну да, при этом абсолютно не дает ни капли душевного тепла, просто откупается от него», – подумалось Железманову, но вслух, по понятным причинам, произнес другое:

– Это очень великодушно с ее стороны. Скажите, а почему местные крестьяне говорят про какого-то призрака?

– Про призрака? Причина одна: невежество. Надо больше молиться, храм чаще посещать, а не верить суевериям всяким.

– Но вроде и в усадьбе тоже странные вещи происходят, а там люди пообразованней будут? – приступил к новой стадии сбора информации Петр.

– Что Вы имеете в виду? – не понял монах.

– Вроде там какая-то чертовщина происходит: вещи то исчезнут, то опять появятся. Вроде как домовой шалит.