Соломка и Зверь

- Устраивайся, в общем. Я понимаю, у тебя сейчас каша в голове, но у меня действительно нет времени с вами разбираться. Если появится без спроса – звони. Давай, удачи.

Сказал, вручил визитную карточку с номером - и был таков.

Соломка аккуратно закрыла и заперла дверь изнутри, затаилась возле неё, прижимаясь ухом и прислушалась. Тишина. Текли секунды, минута, другая… Тихо, как в могиле.

По крайней мере, Зверь назад не прибежал, крушить мебель не начал и вообще убрался очень далеко. Хорошо.

В доме было совсем тихо. Простояв у двери минут пятнадцать, не меньше, Соломка, наконец, убедилась, что в гости к ней никто непрошеный не пожалует. Она вернулась на кухню, включила свет и положила сумку на стул. Молния была застёгнута и не походило, что Гнат лазил внутри, однако Соломка тщательно проверила, всё ли на месте, по крайней мере то, о чём помнила.

Надо ещё Трое позвонить, но непонятно, что рассказывать – вряд ли та обрадуется вести, что Соломка впредь собирается жить и работать у зверей.

Однако теперь ещё и хотелось есть, кофе, принесенное Тартугой, кануло в пустой желудок и вот наконец-то разбудило аппетит. И он нарастал. Соломка поднялась и стала осматриваться.

Ну, и что у нас тут?

Пора изучить новое хозяйство. Из продуктов в холодильнике нашлось сливочное масло, колбаса и яйца. В хлебнице – хлеб и маленькие сладкие сухарики. Зато в кладовой… все полки были наглухо забиты консервами, в основном тушенкой. Стопками сложены большие пакеты круп и макарон. Не было только овощей и молочных продуктов (сухое молоко Соломка нашла, целый ящик). В общем, кто-то неплохо затарился, кажется, не для обеспечения пищей одинокой девушки, а в целях стратегического запаса на случай глобальных катаклизмов.

Выходить на улицу Меланье не хотелось, так что она поджарила и съела яичницу. По самым скромным подсчётам еды хватит на несколько лет, ну, если эту еду можно использовать, а если не запретили, то будем считать, можно, так что не стоит волноваться о пропитании и наружу без крайней необходимости лучше не высовываться. Итого, жить в городе Племени вполне возможно.

Остался всего один нерешённый вопрос.

Интересно, Гнат вспоминает, что она теперь так близко? В одном с ним городе?

От этой мысли слегка заныло в груди. Не мог же Тартуга на самом деле верить, что Соломка может вернуть Племени того Гната, которого видела в кинохронике? Да откуда у неё была бы вера в победу?

Нет, ей не победить.

Подкрепившись, Соломка решилась позвонить Трое. Та, конечно, хотела слышать как можно больше подробностей, но Соломка не любила откровений по телефону, поэтому просто сказала, что с ней всё в порядке и похоже, главный чувак Племени решил её пощадить и вернуться в институт, и со всем остальным тоже помочь. Прямо как в сказке, где все сплошь добрые.

- То есть не все звери такие, как этот твой?.. – довольно изумленным тоном спросила подруга.

- Они, как и мы, разные, - только и ответила Соломка, хотя почувствовала неразумный порыв защитить Гната и объяснить, что на самом деле он совсем не такой, что просто так карты легли, просто при виде нее в нём умирает всё хорошее, поэтому по сути им лучше не встречаться и тогда, наверняка, Зверя больше не будет, он без следа растворится в достойном человеке.

Но действительно уйти из города Племени, отказавшись от всего и вернуться к Трое – всё равно что разрушить будущее единственной подруги. И чего скрывать, своё собственное. Сколько та сможет с ней таскаться и помогать? Месяц, два? Не год же? И тем более не десять. А дальше что? Реально оценивая свои возможности, Соломка прекрасно понимала, что не сможет одновременно учиться и работать полный день, а остаться без образования очень, очень плохо.

- А вещи когда заберешь? – спросила Троя.

- Я позвоню, как буду в городе и договоримся, хорошо?

- Только не думай, что тогда ты так просто от меня отделаешься!

Отделываться, кстати, не хотелось, наоборот, хотелось разложить свою жизнь на части и обсудить с кем-то, кому не всё равно.

Время шло, и пустой незнакомый дом понемногу начинал нагнетать панику. Это место было совсем чужим, к стенам и мебели ещё привыкать и привыкать, чтобы чувствовать себя уютно, а вопрос, насчёт нужно ли вообще привыкать тоже, кстати, с повестки дня не снят.

Соломка побродила по комнатам.

Оставалось только ждать, пока Тартуга, как и обещал, не пришлёт кого-нибудь, способного объяснить, как Соломке жить дальше.

Она смотрела телевизор в гостиной несколько часов подряд, пока улица не подернулась сумерками и в дверь не постучали. Желание рвануть и встретить посетителя было таким огромным, что пришлось глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться.

Ещё неизвестно, кстати, кто там.

К счастью, пронесло. Пришёл Оглай, один вид которого подтверждал, что он, пожалуй, самый безопасный из всего ихнего племени. Надо думать, адвокат – последний, кто бросится кусаться.

- Меланья? День добрый. - Оглай медленно вошёл в дом и огляделся с таким видом, будто кого-то искал.

- Добрый. Тут никого больше нет.

- Я вижу. Вообще-то я к тебе.

- Ко мне?