Солнцеворот

Служанки исчезли. Атсама не могла не вспомнить, что полсотни лет назад служанки скрылись бы раньше, чем она раскрыла рот. Теперь же приходилось повторять дважды. Дело, разумеется, не в людях, дело в ней…

— Теряешь хватку, — заявила Атсама отражению, слушая, как быстро, зло стучат по подъездной дорожке каблуки Ареки. — Когда ты в последний раз убивала?

Память отозвалась, показав хромого мальчишку в лесу. Атсама скорчила болезненную гримасу. Она извлекла из потайной складки платья кинжал, с которым не собиралась расстаться даже на церемонии и после нее — мало ли что может прийти в голову Эрлоту? А с оружием она будет чувствовать себя куда более спокойно, потому что умеет с ним обращаться, быть может, не хуже того же Эрлота, — и резко повернулась ко входу.

Дверь распахнулась, Атсама взмахнула рукой. Свистнув в воздухе, кинжал вонзился в косяк, на полпальца разминувшись с головой Ареки. Та лишь запоздало отмахнулась, как будто ей докучал комар.

— Они не пришли! — выпалила фаворитка, глядя в лицо герцогине.

— Кто? — поинтересовалась та, переводя взгляд со своей ладони на торчащий из косяка кинжал.

— Никто! — Арека всплеснула руками.

— Поразительная наглость. Я их всех испепелю сей же ночью.

— Кого? — озадачилась Арека.

— Никого, — пожала плечами Атсама. — Ты что, совершенно не испугалась, когда я бросила кинжал?

— Ой, да отстань ты со своими глупостями! — Арека застонала, прошла к стене и упала в кресло. — Испугалась. Ты — страшная и беспощадная. Довольна?

Атсама покачала головой. Чем тут быть довольной? Конечно, Ареку можно не принимать во внимание, она всё-таки её п… подруга. Даже в мыслях Атсама с трудом произнесла это слово. Как интересно бывает. Иногда говорить легко, а сделать сложно. А иногда всё уже сделано, а сказать — язык не поворачивается.

— Ладно. Кто там к тебе не пришёл? Кстати, я недовольна. Ты не должна так ко мне врываться. По крайней мере, пока Эрлот торжественно мне тебя не подарил.

— Дети, — скрипнув зубами, откликнулась Арека. — Сегодня должен был быть урок, а они не явились.

— Должно быть, поехали во дворец, — безмятежно предположила Атсама. Она вновь вертелась, рассматривая платье, и морщилась. Всё было не то. Подобрать тот необходимый баланс между распущенностью и целомудрием никак не удавалось.

Арека вскочила с кресла, покраснев от возмущения и всё ещё кипящей злости.

— Так ты знала?!

— Знала, что на сегодня назначена уборка. Но не придала этому большого значения. Не думала, что детишкам будет интересно слоняться по грязному пустому дворцу. Это ведь ты у нас знаток детских душ, а я — безжалостная убийца, которая из непонятного любопытства помогает любимой зверушке. Какое же выбрать?! Подай, пожалуйста, вон то, сиреневое, — попросила она Ареку, кивнув в сторону одного из кресел, где валялась груда отвергнутых платьев. — На церемонию соберется орава графов и прочий сброд, мне бы хотелось создать правильный образ, но беда в том, что я пока так и не сообразила, какой образ правильный.

— Да прекрати ты болтать о тряпье! — Арека взмахнула руками, кажется, едва удержавшись, чтобы не схватить герцогиню за ворот бежевого платья. Что ж, удержалась — и на том спасибо. — Как ты не поймёшь? Если они сегодня не придут, то сообразят, что можно и в следующий раз прогулять, теперь безо всякой причины. И я не сумею найти к ним дорогу, и тогда… Тогда — всё.

Последние слова она произнесла тихо, глядя в пол, будто лишь сейчас вспомнила, ради чего всё затевалось. Забыла о попранной гордости.

— Н-да, — согласилась Атсама. — Пожалуй, ты права. Сиреневое — не достаточно торжественно. Пока что это — в самый раз, мне только не нравятся рукава. Прикажу переделать. Может, оставить руки открытыми, или это слишком женственно? Я ведь всё-таки буду владычицей мира, мне нужно являть некоторую непреклонность. Вот если мы всё это переживем, я обязательно введу правила одевания на все случаи жизни, для всех титулов, чтобы ни у кого не болела голова о таких вещах.

Поймав в зеркале страдальческий взгляд Ареки, Атсама закатила глаза.

— Ну чего ты от меня хочешь? Решение проблемы у тебя под носом, а ты таращишься на меня. Это дети из бараков Эрлота, я не могу им приказывать. А ты — его фаворитка.

— Хочешь, чтобы я попросила его… — Арека широко распахнула глаза.

— А почему бы и нет? Всё равно, когда он разберётся, мы обе своё получим. Хуже не сделаешь. А если Эрлот захочет тебя побаловать — ведь ты и его любимая зверушка — то он это сделает.

Арека мялась, пряча взгляд.

— Если ты согласна — скажи, и я сама обращусь к Эрлоту, — смягчила тон Атсама.

— Это неправильно, — заявила Арека. — И они меня возненавидят. Но иначе я не знаю, что делать.

— Поговорю с ним сегодня, — кивнула герцогиня.

Вытянув руки перед собой, она ещё раз окинула их критическим взглядом и решила, что рукава оставит. Просто велит переделать их в более облегающие.

XII Убейте и сдавайтесь

1