Солнце встает над ними

— Хожакарзон был захоронен вместе со своими верными лошадьми. Прикоснись к гробнице.

Кристина несмело положила ладони на ковер.

— Чувствуешь силу? Ты должна чувствовать, ты тоже очень сильная.

— Да, что-то такое есть, — ответила Кристина, чтобы в очередной раз не расстраивать Назиру. — А что стало с его женой?

— Спустя какое-то время она наложила на себя руки.

Идя к закату, легко плывущее огненное светило с каждой минутой превращалось в тяжело остывающий шар, собственной тяжестью увлекаемый за край неба. Возвращаясь домой, они застали у ворот машину Асанали и самого Асанали, восхищенно размахивающего руками.

— Чего это с ним? — спросила Кристина.

— Сейчас узнаем.

— Фархад машинасы!45 — радостно кричал Асанали, когда, подъехав к дому Назира вышла из машины.

— Чего расшумелся? — устало прикрикнула на него Назира.

— Ассалому алейкум сестрица!

— Воалейкум ассалом, — ответила Кристина, сама не ожидая от себя такого.

Асанали мельтешился под ногами Назиры, извиняясь за то, что не взял трубку, когда он был ей так нужен.

— Бопты, Асанали. Ужинать будешь с нами?

Асанали сжимался от смущения. Ему очень хотелось остаться на ужин и в то же время неловко было напрашиваться.

— А можно? — спросил он.

— Жоним, хозяйничай на кухне сама. У меня намаз, — дав Кристине команду, Назира торопливо повязала на голову платок и зашла в дом.

Кристина быстро сполоснула руки в умывальнике нагретой солнцем водой и зашла на кухню. Асанали как хвост следовал за ней. Подбоченившись, она осматривала кухню, не зная за что взяться.

— Чайник там, — показав пальцем на шкаф сказала Асанали. — А хлеб в той корзине, — отправив девушку в другой угол кухни сказал он.

Кристина молча делала то, что подсказывал ей гость Назиры.

— Клади больше чая! Ээй, не так надо! — подскочив с места сказал Асанали. — Давайте сестрица я вам помогу.

Кристина устало села на край кухонного дивана и запрокинула голову назад. Асанали наслаждался процессом заваривания чая пересказывая девушке в подробностях события, случившиеся с ним в дороге за день. Настойчивый голос все говорил и говорил, превращаясь в белый шум. Девушка думала о своем.

— Удовольствие одно! А запах какой! — воскликнул Асанали закончив приготовление чая.

— Может все-таки подождем хозяйку. Некрасиво получится, если начнем без нее, — осадив болтливого гостя сказала Кристина.

— Хоп.

Назира после молитвы вернулась к гостям с большим арбузом в руках. Асанали перехватив у хозяйки груз, отнес и положил арбуз в раковину под струю холодной воды. Арбуз едва помещался в раковине отталкивая от себя струю и превращая ее в брызги.

— Уже познакомились? — спросила Назира, заканчивая накрывать на стол.

Кристина, недоуменно подняв брови посмотрела на Назиру.

— Это Асанали. Он получается праправнук бабушки Галии.

— А это Кристина. Я не знаю как, не могу объяснить, но в вас течет одна кровь. Вы кровные родственники. Понимаешь? — смотря на девушку говорила Назира. — У меня есть предположения, что ты либо дочка, либо внучка Алишера, правнука бабушки Галии. Ты говоришь, что своих дедов не знаешь. Кто твой отец?

— Я уже говорила вам, мой отец Олег Валерьевич работает судьей, мама Ирина Валерьевна, была простым учителем музыки. Дедов я никогда не видела, но судя по отчествам родителей — они оба Валерии. Ни о каких Алишерах я не слышала никогда.

Асанали в панике метался по кухне, не понимая как русская девушка может быть с ним в родстве.

— Блин, я как чувствовала, что отец мне не родной. Мы слишком разные с ним, — прикидывала Кристина.

Назира закрывала глаза и губами шептала молитву, обращаясь к высшим силам. Девушка с нетерпением ждала ответа. Наконец Назира открыла глаза и долго думая, будто перепроверяя саму себя сказала:

— Нет, вижу у родителей ты родная. И они родные своим родителям. Что-то здесь неладно. Духи мне показывают ваше родство, — схватив за руку Асанали, чтобы он прекратил ходить туда-сюда.

— Алишер ака мог, — сказал Асанали.

— Да это как у кого судьба сложилась. Один вернулся, и все его у нас уважают, другой не вернулся и забыли его. Но Алишера мы помним… Я когда на операцию собиралась, думала отыскать Алишера, узнать, как он живет. А он ко мне сам во время молитвы пришел. Нет в живых его уже очень давно.

Асанали поменялся в лице.

— Когда буви умерла, родителям письмо приходило. У Алишера ака ребенок родился, и кто-то просил его забрать. Отец, итак, недоволен был Алишером ака, сказал: «Пусть сам разбирается раз такой самостоятельный», — сказал Асанали. — Мама не могла ему перечить. Это все, что я знаю об Алишере ака.

— Да, Бахтиёр всегда недолюбливал Алишера за его характер, — закрыв кран, достав мокрый арбуз из раковины и положив его на большое блюдо сказала Назира. — Так что, жоним, вполне возможно, что ты внучка нашего Алишера. Будем чиститься, слой за слоем, там и увидим.

— Вы же сказали не сможете меня лечить.

— А я и не буду. Очищение само происходит, когда посещаешь святые места. С твоей то силой. Сколько сегодня мы с тобой дел сделали! Все на пользу.

Прежде приветливый Асанали сидел помрачневший и загруженный.