Солнце встает над ними

Ветер стих. Водитель, выгрузив сумки и попрощавшись с Назирой поехал дальше, к своей семье, которую не видел всю неделю. Назира закрывая калитку, внезапно остолбенела, заметив лежащее на земле у ворот перо белого ворона. Зажмурившись и бегло прошептав молитву «Ля-илляхе иль алла Мухаммад Расул Алла17», она захлопнула калитку, не открыв глаз.

Солнце вставало утром в душном мареве, огромное, как раскаленная чугунная болванка. Из соседнего переулка густо пахло дымком тандыра и свежими лепешками. Николай вздрогнул, услышав, как за его спиной во дворе кто-то начал подметать. Обернувшись, он увидел Назиру с веником в руках.

— Ну и пыли вчера нанесло! — сказала она.

Вымощенный тротуарной плиткой «Клевер» просторный крытый внутренний двор разделял дом на две части: на мужскую половину и женскую, с выходящими во двор окнами. В центре двора располагалась квадратная большая и ухоженная глубокая клумба с крупными бутонами красных и белых роз, обнесенная забором из балясин, посредине которой из густой высокой травы выглядывал хауз.18 Цветы — старинная любовь узбеков и не найти в Узбекистане ни одного дворика, где бы они не росли. Дальняя часть дома представляла собой хозяйственные помещения, с крыши которых водопадом спускались вниз вьющиеся растения. Снаружи светло-голубые стены дома наполовину скрывала пыльная живая изгородь. Ближе к мужской половине дома стоял топчан, застеленный пушистым цветным ковром и подушками. Под топчаном, в тени охлаждались арбузы. В лакированном потолке в крытой части двора можно было увидеть свое отражение.

— Не бойтесь меня. Я ничего о вас не знаю и если не хотите рассказать, что вас привело ко мне, то и не надо. Я и так все увижу, — сказала Назира, положив веник у стены.

— Честно признаться, я никогда еще так не высыпался. Ваш дом словно колыбель. Хотел с утра деньги поменять, вышел на улицу, а от меня почему-то как от чумного шарахались, — невинно, по-детски говорил Николай.

— В кишлаке все по-иному. Жизнь здесь течет спокойно, как глубокая река, не бурлит по-городскому. И ее чувствуешь всем своим существом, отмечаешь все ее грани. В городе не знаешь, кто живет с тобой на одной лестничной площадке, а в кишлаке у нас люди приветливые, отзывчивые. Вот увидели нового человека, и интересуются.

— Да уж, приветливые.

— А зачем ты на улицу с голыми ногами вышел? Вот и привлек внимание.

— Так лето ведь, а это шорты, — посмотрев на свои волосатые ноги ответил Николай. — В чем у вас мужчины летом ходят?

Назира проигнорировала его вопрос.

— Откуда вы так хорошо владеете русским языком? — спросил он.

— Институт культуры и искусств кончала. Хватит болтать, айда завтракать! — завязав в объёмный пучок свои густые иссиня-черные волосы, сказала Назира.

Николай последовал за Назирой, которая, обойдя клумбу своим тяжелым шагом, оказалась на задней части двора. Пригнув голову, он нырнул в след за ней, оказавшись в просторной комнате с отделанными в едином стиле с фасадом стенами. Лепнина на потолке не показалась ему чересчур вычурной. Напротив, чувствовалась какая-то эстетика во всем этом. На длинном, во всю комнату деревянном столе с фигурными ножками, имитирующими лапы неведомого зверя, стояла ваза со свежесрезанными розами, наполнявшая душную комнату нежным ароматом. В центре стояли блестящие вазочки с вареньем, трехъярусная конфетница, наполненная различными орехами, и большой поднос с зеленым и черным виноградом. Окаймлял все это чайный сервиз на десять персон, с классическим узбекским орнаментом. Николай из скромности сел с краю у входа, и Назире это не понравилось. Поймав на себе ее грозный взгляд, он понял, что провинился еще сильнее чем за оголенные ноги.

— Мужчина должен сидеть во главе стола. Тур19.

Николай, поняв что хочет от него Назира, покорно встал и прошел вглубь комнаты.

Ничего не помнящую Кристину уложили в женской половине дома. Проснувшись на полу, среди разноцветных одеял и подушек она еще долго лежала и смотрела на потолок с массивными бревнами, считая их: ровно одиннадцать балок, с хрустальной люстрой, свисающей по центру. Узбеки делали потолки с деревянными балками в качестве защиты от обвала в зависимости от сейсмозоны, в которой жили. Пробуя восстановить в памяти фрагменты из недавнего прошлого, с момента, когда последний раз видела Яковлева, она быстро устала и закрыла глаза. На стуле лежали банные принадлежности, на спинке висел цветастый халат, любезно приготовленный Назирой для гостьи. Кристина впервые за долгое время заинтересовалась своим внешним видом. Перевернувшись на живот, она попыталась встать на колени, а затем подняться с пола. Пытаясь поймать равновесие, она держалась рукой за стену.

На белом декоративном камине стояло два портрета. Портреты молодых мужчин, сделанные в разные периоды времени. Черно-белый снимок первого мужчины узбека с усами, явно был сделан в советское время. Тогда было в моде носить такие усы. Красавец-парень со второго фото, смотрящий прямо на Кристину — наши дни. В какую бы сторону она не отошла, он точно следил за ее движениями.