Солнце встает над ними

Николаю только оставалось поспевать за ним. Он уложил Кристину на заднее сидение, подогнув ее ноги, а сам сел вперед.

Уже реже стали попадаться деревья, стало пусто и однообразно. Вдруг посреди степи вырос поток из машин, ожидавших своей очереди, чтобы заправиться газом на единственной заправке в городе. Простояв на заправке около часа, они наконец поехали дальше.

На темно-синем загустевшем небе тем временем зажглись яркие звезды. Свежий ветерок залетал в открытое окно машины. Круглолицый приветливый водитель, улыбаясь во весь свой белозубый рот, смущал пассажира своей ненаигранной открытостью.

— Вы откуда приехали, брат? — спрашивал водитель.

— Прилетели из Алматы. Девушка с Москвы, — кивнув головой на Кристину, ответил он.

— Меня Асанали зовут.

— Николай, — будем знакомы.

— Хоп, брат.

Асанали включил радио. Из колонок раздавалась веселая, задорная музыка. Напряженный и уставший за эти дни Николай, начал расслабляться, словно оказавшись дома.

— Вы к кому приехали, брат?

Николай полез в поясную сумку за бумажкой с адресом. Асанали включил свет в салоне.

— Так… Узбекистан, Самаркандская область, город Акташ дом ##

— Назира хон? — еще больше обрадовавшись, спросил Асанали.

— Да, похоже, что к ней.

— Аааа, — все поняв, сказал Асанали. — Девушка лечить везете, брат?

— Ну, что-то типа того, — отвечал Николай.

— Назиру хон не только в кишлаке знают, а во всем Озбекистоне! Все уважают ее и побаиваются.

— Ясно.

— Сестрица ваша?

— Кто? Эта горемычная? Нет. Лучший друг попросил доставить ее до места.

— Назира хон поможет, — весело, пританцовывая за рулем, говорил Асанали.

— Ну, дай Бог! Или кто у вас? Аллах? — с ухмылкой сказал Николай, так же, как и Яковлев, не особо веривший в целительство. — А ты сам откуда?

— Я Октош живу. Хорошо, брат, ты мне попался, домой еду, семью увижу. Ты, брат, в гости ко мне заходи вместе с сестрицей. У меня дом, семья большая: жена, два сына, — перечисляя, протяжно говорил водитель.

— Хоп брат, — ответил Николай.

Степной придорожный пейзаж сменился кое-где слабо подсвечиваемыми одноэтажными постройками утопающими в зелени дерев.

— Все, брат, Октош приехали.

— Что означает «Октош» как вы говорите?

— Если перевести на русский язык, то получится «Белый камень», — ответил Асанали.

Они проезжали по главной улице кишлака. Водитель завернул в переулок, в котором жила Назира. Нежданно-негаданно подул сильный ветер, тревожно зашумела листва невидимых деревьев. Асанали остановил машину рядом с роскошно отделанными высокими серебристыми воротами, перед которыми протекал арык. Николай вылез из машины едва удерживая дверь. Пыль забивала рот и нос. Асанали долго стучал в ворота, но никто не выходил. Наконец зажегся фонарь во дворе. Асанали даже подпрыгнул от радости. Из ворот выглянула высокая, с широченными плечами, грозным, нахмуренным лицом с черными длинными волосами женщина в цветастом халате. Было очевидно, что незваные гости потревожили ее сон.

— Ну чисто гренадер, — вылетело у Николая, стоявшего у машины и наблюдая за ними.

Непонятная для него узбекская речь, струилась ручьем словно мелодия, хоть и ругались они громко и эмоционально. Он подошел к ним поближе, чтобы спасти Асанали от гнева разбуженной женщины.

— Здравствуйте, извините нас за поздний визит без предупреждения.

Женщина тут же успокоилась и стала внимательно слушать.

— Меня зовут Николай, но это, собственно, не важно… Я привез к вам девушку. Примите ее. Ах, да, чуть не забыл, — сказал он, роясь в своей поясной сумке. — Это вам.

Женщина взяла протянутый ей измятый листок.

«Назирка привет дорогая! Это Валентина. Помнишь меня? Там ребятки хорошие интересовались тобой, надо им помочь. Адреса то у меня твоего нет, а номерка и подавно. Передаю записку через парня, найдет тебя или нет, уж не знаю. Лизка, девчонка, которую ты лечила — замуж вышла, детей родила, хорошо все у нее. Мы с дочкой и зятем переехали в Подмосковье, здесь аренда дешевле, а квартиру в Москве сдаем. Так и живем. Работаю тоже здесь. Вот тебе мой адрес, пиши».

— И где девушка? — хорошо говоря по-русски спросила женщина, положив листок в карман халата.

Радостный, от того, что наконец пристроит девушку, Николай побежал к машине. Асанали пошел вслед за ним. Взяв на руки Кристину, Николай занес ее во двор.

— А я поеду обратно, дела, — сказал Николай, уложив девушку на топчан.16

— В понедельник Асанали отвезет вас. Чего-чего, а постели у узбеков всегда навалом. Оставайтесь.