Солнце встает над ними

— Закрывай дверь, садись, — указав глазами на диван, сказала Анна, тряся на руках младенца. — Садись и слушай меня внимательно. Этого младенца я сегодня ночью обнаружила в ведре.

— Что ты такое говоришь? В каком еще ведре? — перебив директрису, взволнованно спрашивала нянечка, думая, что ее хотят за что-то наказать.

— Ты подумай, — продолжала Анна, — раньше на войну все списывали, а сейчас ведь в мирное время живем, а такое делается.

— Да что делается то? — не понимала нянечка.

— Ведро, в котором этот кулек лежал, я на крыльце нашла сегодня ночью.

— На каком крыльце?

— На нашем.

— А что ты ночью делала на нашем крыльце? — еще больше запутывалась нянечка.

— Дежурила. Мне помощь твоя нужна. Так, чтобы об этом не прознал никто. Я заберу его себе.

— Не шути так, Анна Леонидовна. Это тебе не игрушка. Его обследовать надо для начала, — встав с дивана, сказала нянечка. — Да не тряси ты его так! Ну что, кто у нас тут? — забрав из рук Анны ребенка, спросила нянечка.

— А я не знаю, — ответила растерявшаяся Анна.

Распеленав ребенка, нянечка насторожилась. Аккуратно вытянув из тряпок, в которые был укутан младенец белое перо, она произнесла:

— Мальчик!

Анна Леонидовна глубоко вздохнула. Младенец на удивление не плакал.

— Ему сутки от роду. Надо заявить, — сказала нянечка.

— А? — не сразу ответила задумавшаяся Анна.

— Сообщить нужно, говорю.

— Не будем никуда сообщать. Никто не должен об этом узнать.

— Зачем тебе эти заморочки? Ребенок слабенький, недоношенный. Возьми себе любого другого, если так хочется. Оформи правильно, — подойдя к умывальнику, смотрясь в небольшое зеркало, висевшее над раковиной, холодно сказала нянечка. — А что Валера на это скажет?

Анна Леонидовна, надевая серый пиджак от своего юбочного костюма, резко одернув полы, решительно двинулась к ребенку, взяв его на руки и крепко сдавив, прижала к себе.

— Он будет моим сыном. Валерий правовед, он все сделает как надо.

— Делать тебе нечего, — стряхивая воду с ладоней в раковину, сказала нянечка, закрутив кран.

— Это нормально, что ребенок не плачет? — спросила Анна.

— Странно это все конечно. А откуда такое перо у него? Я таких перьев не видела никогда.

— И я не видела. На воронье похоже…

Часть 2

Больницы узник, пациент тюрьмы

Жермен Нуво

Глава 1

— А ведь я говорил, что мы с вами еще обязательно встретимся, — крутя левой рукой механизм дешевой кислотного цвета зажигалки и самодовольно ухмыляясь, сказал молодой следователь старший лейтенант юстиции Яковлев, когда к нему в кабинет доставили задержанную после звонка из дежурки.

Пожалуй, единственный честный и порядочный следователь на все отделение, как знать, а может и на всю Московскую область.

— Браслеты сними, Яковлев. Прояви гостеприимство, — вытянув перед собой закованные в наручники руки, устало, почти отрешенно проговорила задержанная.

Дав дежурному отмашку, чтобы тот мог идти, Яковлев дернул за ручку пустого верхнего ящика рабочего стола, в котором бряцали ключи от наручников и пара таких же зажигалок.

— Не успел соскучиться даже, — вставая с места, язвительно говорил он, подходя к задержанной.

Яковлев испытывал к ней крайнюю неприязнь, и к таким как она.

— Садитесь, — он одним резким движением передвинул ближе к столу стул от окна, в котором отражался тусклый свет от настольной лампы.

Это была далеко не единственная его бессонная ночь. Служба заменяла ему семью, а кабинет был его родным домом.

Девушка, поочередно растирая сдавленные железом запястья села на стул.

— Что на этот раз? Нарушение общественного порядка? Пьяная драка в клубе? Вождение в нетрезвом виде? — вальяжно подойдя к шкафу с документами чтобы взять папку-регистратор рассуждал Яковлев, в воспитательных целях, не обращая внимания на задержанную.

— Почему ваши опера безмозглые взяли меня, а им всем дали уйти, когда я сама же вызвала этот чертов наряд? — с искренним недоумением спрашивала девушка, острый язык и надменность которой в общении с представителем закона сменились спокойным тоном.

Яковлев оторвался от просмотра бумаг. Удивленный непривычным поведением девушки он поставил папку на место и снял трубку телефона, стоявшего на соседнем столе коллеги-следователя. Он настолько был рад услышать об очередном ее задержании, что у него даже из головы вылетело спросить у дежурного о самой причине задержания. Работала его теория: «Сколько мажора не отмазывай, рано ли поздно он за решетку угодит». В эти золотые для него мгновения, пока начальство не прочуяло о пребывании дочери судьи в стенах отделения милиции, он хотел сполна насладиться своим величием над «разбойницей».

— Это Яковлев. Кто задержанную привез? — переложив к другому уху трубку, он выслушал ответ дежурного, не сводя глаз с девушки, все время смотревшей перед собой в пол. — ЧЕГО? — от его вскрика девушка резко подняла голову и посмотрела на следователя. Он положил трубку.

Безмолвно вернувшись за свой стол, Яковлев достал из кармана кителя, висевшего на стуле, сигарету, пытаясь прикурить ее зажигалкой, которая вечно ломалась. В кабинете запахло газом.