Солнце в крови. Том второй

Свыше сотни палестинских террористов погибли во время этого рейда. Но тот, кого Мосад считал мозгом «Черного сентября», остался в живых. 9-го апреля его не было в Бейруте…

Операция не могла считаться завершенной, пока оставался в живых Хасан Саламе, прозванный «Красным принцем». Это он, «демон зла и разрушения», разработал план убийства израильских спортсменов в Мюнхене. И, наверное, не случайно этот «демон» значился под роковым тринадцатым номером в секретном списке подлежащих ликвидации террористов.

В погоне за Саламе люди Харари добрались до маленького норвежского патриархального городка Лилиенхаммер, где изнывали от скуки двадцать тысяч жителей. В таких городишках обычно ничего не происходит и каждое событие становится сенсацией.

И тут погас, по-видимому, огонек почти гениальной интуиции, теплившийся в душе Майка. Он, избалованный предыдущими удачами, стал делать ошибку за ошибкой. В маленький городок, где все знали друг друга, Харари ввел сразу всю свою группу. Вместо того, чтобы достать «чистые» машины, он приказал взять их напрокат, дав тем самым путеводную нить в руки норвежской полиции. Такие просчеты непростительны для человека, считавшегося одним из лучших оперативных руководителей Мосада. Харари, как гончая, идущая по горячему следу, ошалел от запаха близкой добычи. Вот он, «Красный принц». Устроился официантом в этом паршивом городишке и думает, что замел следы. Харари не сомневался, что добрался, наконец, до суперубийцы из организации «Черный сентябрь». А между тем тонкая нить, которую он держал в руках, оборвалась, и в Лилиенхаммер боевики Харари пришли по фальшивому следу…

21-го июля 1973 года, в семь часов вечера, две машины с боевиками Мосада остановились у кинотеатра, в который вошли низенький кривоногий араб и его беременная подруга. Когда фильм кончился, было уже совсем темно. Парочка возвращалась домой неторопливой походкой людей, которым некуда спешить. В одном из переулков их обогнала машина, резко развернулась и остановилась. Две тени метнулись из темноты. «Нет!» — отчаянно закричал араб, увидев направленные прямо ему в грудь пистолеты. Четырнадцать пуль всадили мстители в тело своей жертвы…

«Домой»! — приказал своим людям Харари, находившийся в третьей машине, следовавшей в отдалении. И это тоже было ошибкой. Полицейский успел записать номер одной из машин с подозрительными нездешними людьми

На следующий день шесть агентов Мосада были арестованы. Двое из них раскололись на следствии и рассказали все, что им было известно. Начался международный скандал. Майку Харари удалось скрыться, и уже на пути в Израиль он узнал, что произошла ошибка. Его парни пристрелили марокканского официанта Ахмеда Бучики, не имевшего никакого отношения ни к «Красному принцу», ни к «Черному сентябрю»…

Этот просчет продлил жизнь Саламе на целых пять лет. Лишь 22-го января 1978 года агенты Мосада прикончили «Красного принца» в Бейруте, взорвав «шевроле», в котором он находился с четырьмя своими телохранителями. Мюнхенский счет был закрыт.

* * *

Провал в Лилиенхаммере не отразился на карьере Майка Харари, и Мосад он покинул лишь в 1979 году, в удобное для себя время, всего за шаг от вершины карьеры.

Некоторое время Харари занимал пост генерального директора страховой компании «Мигдаль», но тихая спокойная жизнь его не устраивала, и он с головой окунулся в бурлящий южноамериканский котел.

Для любого энергичного авантюриста, если только он знает испанский, Южная Америка может превратиться в сказочное Эльдорадо. Тернистая тропа бизнеса привела Харари в Панаму, где он познакомился с молодым амбициозным полковником Норьегой. Их союз оказался на удивление прочным. Норьега олицетворял власть и силу, а Харари — интеллект и опыт, что позволяло реализовывать самые смелые проекты. Они нуждались друг в друге.

Норьега стремился стать командующим вооруженными силами Панамы, то есть занять единственный пост, дающий реальную власть в этой стране. Ему мешала оппозиция, группировавшаяся вокруг либеральной газеты «Ле Ференза», издателем и редактором которой был Боб Эйземан, полуеврей-полуиспанец. Всеми силами пытался Эйземан остановить продвижение Норьеги к власти. Чуть ли не каждый день в его газете появлялись статьи, подвергавшие убийственной критике кандидата в диктаторы и его окружение.

Однажды вечером в квартире Эйземана раздался звонок.

— Говорит Майк Харари, — услышал он грубовато-дружелюбный голос, — нам нужно встретиться для важного разговора.

Эйземан напряг память и вспомнил высокого худого израильтянина в черных очках, с которым его познакомили на приеме в израильском посольстве. Он согласился.

За ужином в ресторане Харари сказал:

— Вы враг Норьеги, но своих врагов нужно знать. Поэтому я хочу организовать встречу между вами. Поверьте, что Норьега не такое уж чудовище… С ним можно договориться…