Солнце в кармане

О ночном инциденте Сергей решил никому не рассказывать. Он с головой погрузился в работу и стал молчалив больше прежнего. До запуска оставалось всего несколько дней, и инженер целыми сутками сидел, думая, читая и перепроверяя. Вокруг крутились, приходя и уходя, коллеги: помимо постановки рабочих задач и получения результатов, Сергей с ними практически не контактировал. В конце концов, даже Евгения перестала предлагать ему сделать перерыв на чай с десертом. Возможно, если бы у инженера было время задуматься о том, стоит ли происходящее всех его усилий, это стало бы поворотным моментом в истории проекта. Но такого времени у него не было.

Утро за день до ярмарки в Харбине выдалось ослепительно ярким. На небе не было ни облачка, бодрый ветерок трепал листья тополей во внутреннем дворике института. Сергей впервые за долгое время вышел на улицу и вынужден был снова к ней привыкать: там, внутри, в кабинете, время бежало, как спортсмен на спринтерской дистанции, игнорируя любые помехи. Теперь же снова было и утро, и вечер, и вновь запели птицы, и можно было стоять под солнцем совершенно без дела, наслаждаясь неизменной теплотой и лаской летних лучей. Сколько цветов успело распуститься за то время, что было пропущено, вырвано из блокнота жизни, словно черновик!

Стоять перед чистым листом с занесённой ручкой было волнительно. И, хотя работы всё-таки успели завершить, в голове, как перед экзаменом, роились калейдоскопом вопросы: всё ли верно? Не уменьшится ли давление раньше момента вспышки, до начала нейтронной эмиссии? Достаточно ли снизятся потери энергии? Но больше всего Сергей переживал о том, справится ли Мишутка: на его долю выпало самое сложное, поскольку ради достижения самоподдерживающейся реакции отверстия для вхождения лазерного излучения сделали минимальными. По сути, всю ответственность переложили на парня: если запуск окажется неудачным, всегда можно будет сказать, мол, модель рабочая, ошибки при лазерной настройке. Но другого выхода не было, иначе не достигались нужные показатели.

Инженер слышал краем уха, как обсуждали юношу коллеги: говорили, что за эти дни ему сделали ещё одну операцию, чтобы улучшить связь с установкой. Для этого хирурги поместили считывающий электронный блок вблизи двигательного центра мозга, который удерживался стентом в просвете вены. Это устройство позволяло собирать импульсы с двигательной коры и было относительно безопасным, так как не требовало трепанации.

Когда учёных запустили в комнату с установкой, юноша выглядел неважно. Под глазами виднелись синяки, на щеках чётко очерчивались скулы, а парадный чёрный пиджак был не совсем хорошо разглажен. Впрочем, настрой у Мишутки очевидно был боевой – на похудевшем лице ещё ярче горели решимостью светлые глаза. Получив команду к началу, юноша повернулся к панорамному стеклу, ставшему сегодня прозрачным, и все взглянули туда. Вниз и вверх простирался просторный ангар с лазерами и иридиевым хольраумом в центре. Холодные отблески серебристого металла в сочетании с белыми деталями корпуса лазеров напоминали операционную и заставляли сердце биться ещё чаще.

Мишутка прижал пальцы к вискам – это было вовсе не обязательно, но позволяло ему концентрироваться. Внешне казалось, что не происходит ничего: лазеры сдвигались лишь на доли миллиметра, однако юноша точно знал, в каком положении находится каждый из них. Он уже ощущал панель управления как часть самого себя, отдельный орган, который управляется силой мысли. Это ощущение и воодушевляло, и пугало одновременно.

– Всё, кажется, настроил.

– Кажется?! – едва сдерживаясь, переспросил Олег.

– Настроил. Точно.

– Запускай.

Мишутка вновь сосредоточился. Запуск должен был ознаменоваться особым звуковым сигналом, однако этого не происходило. Спустя пару минут собравшиеся начали волноваться.

– Почему нет сигнала? Мишутка, ты включил?

Все взоры вновь сместились с хольраума на парня.

– Н-нет, – запинаясь ответил он, – Ещё н-нет.

– Чего ждёшь?

– Я не могу! Простите! Я вспомнил…

Сергей с ужасом понял, что произошло. Когда он говорил с Мишуткой, тот упоминал, что больше всего боится увидеть смерть отца как свою собственную: чип ведь записывал абсолютно все воспоминания, и однажды они могли всплыть в голове, вызванные случайной ассоциацией. Именно это сейчас и произошло, в самый неподходящий момент.

– Это что ещё такое! Сейчас не время! – закричал Олег.

– Миша, так нельзя! Ты же нас всех подводишь! – начали добавлять остальные.

А парень только бледнел сильнее, не справляясь с давлением и собственными воспоминаниями. Не в силах больше это видеть, Сергей отодвинул нависающую над юношей толпу и шагнул к нему, взяв за плечи.

– Мишутка, послушай меня, успокойся. Посмотри на свои руки – они же совсем не такие, как у тебя в голове, правда? Это не твои воспоминания, нельзя позволять им взять над тобой верх. Да, иногда происходят катастрофы, люди ошибаются. Но не сегодня, слышишь?..

– Сергей, немедленно отойдите! – крикнула разъярённая Виктория, но тот не обращал на неё внимания, – Вы же меня слышите!