– Он удрал с поля боя, как последний трус! – Лицо Хаука опять стало неподвижным, речь – ровной, но, учитывая его всегдашнюю ледяную невозмутимость, он просто кипел от ярости. – Мы должны его наказать! Сигфред – беги на корабль за помощью. Бери всех, кого можно, – будем штурмовать замок!
Услышав такое, Ивар недоуменно выпучился на предводителя. Недавняя злость исчезла, а при спокойном разглядывании черная твердыня, огражденная к тому же рвом, казалась неприступной. Высоки были ее башни, гладки и отвесны стены. Но, судя по тому, как вел себя конунг, у него не было и тени сомнения в собственных силах.
Сигфред убежал, а Хаук во главе маленького отряда отправился ко рву. Тот оказался залит темной маслянистой жидкостью, похожей на воду в торфяном болоте, вот только не бывает вода такой густой.
Внутри рва гуляли небольшие волны, хотя ветра не ощущалось, в глубине чувствовалось какое-то движение.
– Не стал бы я тут купаться! – глубокомысленно изрек Арнвид.
– Не сомневаюсь! – ответил ему конунг. – Ты высушить это сможешь? Боюсь, что иначе нам через ров не перебраться!
– Попробую! – Эриль вздохнул и закрыл глаза.
Лицо его отвердело, точно покрывшись каменной коркой, резко обозначились все до единой морщинки. Руки Арнвида замерли, а затем медленно принялись чертить в воздухе какой-то рисунок. На свет рождалась очередная сложная, составная руна, творить которые под силу только истинным мастерам, в совершенстве постигшим тайный дар Одина.
Из пальцев эриля струился серый дым и повисал в воздухе, не рассеиваясь. По мере того как добавлялись новые и новые линии, струи дыма темнели, пока не стали черными, как стены замка.
– Все! – Арнвид шумно выдохнул и открыл глаза. Висящая в воздухе руна с мелодичным звоном рухнула вниз и разбилась о землю.
В недрах родился тяжелый, мощный рокот. Казалось, там просыпается великан, который сейчас вырвется на поверхность и покарает тех, кто осмелился его разбудить. Ивар видел, как сотрясались башни несокрушимой твердыни, и сам с трудом удерживался на ногах.
Внутри рва что-то чавкало, ухало и клокотало. Там и сям обнаруживались водовороты, небольшие, но очень сильные. Уровень жидкости медленно, но неотвратимо понижался.
Обнажилось дно, усеянное рытвинами и трещинами. Там и сям виднелись круглые отверстия, в которые с хлюпаньем утекали остатки черной жидкости. Сотни жадных земляных ртов, открытых Арнвидом, втягивали ее, точно жаждущие путники – пиво.
– Ну и дрянь, – проговорил с отвращением Торир.
И только тут Ивар обратил внимание на тварей, с утробным ворчанием вылезавших из глубоких ям на дне рва. Они походили на тощих, лишенных волос людей. Вот только руки у них были непропорционально длинными, на пальцах поблескивали острые когти, которым позавидовал бы медведь, а короткие ножки уверенно ступали по грязи. Глухо завывая, твари ползли к людям. То, что из рва ушла черная жидкость, им явно не понравилось.
– Вот кому он скармливал трупы! – Лицо Арнвида исказила гримаса отвращения. – Твари темных миров, не живые и не мертвые…
– К бою! – коротко скомандовал Хаук.
Черные отверстия на дне рва, сделав свое дело, закрылись. Порожденные злым колдовством создания перемещались с обманчивой медлительностью, переползая через груды водорослей, небрежно отшвыривая прочь ржавые пластины металла, некогда бывшие доспехами благородных рыцарей.
Конечно, можно было отступить. Но мысли об этом не мелькнуло даже у Ивара. Викинги выстроились в круг на берегу рва, готовясь отразить нападение.
– Срубайте им головы! – Эриль был серьезен, точно на похоронах.
Над краем рва появилась голова самой нетерпеливой твари. Курлыча, она выбралась на ровную поверхность, замерла на мгновение, вонзив острые когти в покрытую зеленой травой землю, и бросилась вперед.
Рывок ее был стремителен, но ответ Торира – еще быстрее. Что-то глухо чавкнуло, обезглавленное тело рухнуло на траву, скребя конечностями, точно огромный паук, а голова с оскаленной пастью, неожиданно большой, покатилась в сторону.
– Одна! – мрачно изрек Торир Топор в Глазу, взвешивая в руке второй метательный снаряд.
Над краем рва появилось еще несколько тварей. Завидев погибшего собрата, они застыли, а потом, мяуча, как оголодавшие коты, бросились на людей. Послышались глухие удары и треск разрываемого дерева. Ивар, не успев испугаться, махнул мечом, стремясь попасть в существо, атаковавшее Кари. Клинок скользнул мимо, но тварь дернулась и пропустила от могучего викинга удар, располосовавший ее почти надвое.
Но даже это не убило ее! Горели злобой глаза на морде, заменявшей у существа лицо, из медленно затягивающейся раны сочилась темная вязкая жидкость, похожая на смолу, а длинные конечности, в два раза превышающие человеческие, продолжали атаковать. Костлявые пальцы впились в щит Ивара, последовал рывок – и молодой викинг лишился щита.
Леденящей волной накатил страх. Выставив перед собой меч, Ивар застыл, а внутри зрело осознание неотвратимости собственной смерти. Он был беззащитен. Оставалось только умереть.