Солнце против правил

Лия мухой бросилась в раздевалку, одежду оставила на полу, сломанный ноготь, чтоб не мешал, откусила — только бы пациентку больше не задерживать. Но когда заглянула в предбанник — тетя еще только раздевается. Под халатом зачем-то и бюстгальтер, и майка с кружевами. Шлепанцы на каблучках и с пушистым помпоном.

Вот блин. Опять проблема. Под душ в таких не встанешь, помпон облысеет. А тряпочные санаторные тапочки — жутко скользкие. Опытные пациенты приносили собственную пластиковую обувь — пусть не гламурную, но устойчивую. Но куколка, конечно, обрядилась в одноразовые.

Лия предупредила:

— Вы только осторожно. Там плитка. И напор воды сильный.

Отмахнулась:

— Справлюсь.

Но едва медсестра включила душ, попросила приподнять стопу — чтобы помассировать водяной струей пятку, — тапочку с ноги сорвало, унесло.

— Совок — он и есть совок, — пригвоздила пациентка. — Все у вас через ж… — Пинком сбросила вторую тапку. Проворчала: — Еще грибок тут подцепишь.

— Могу принести шлепки, — предложила Лия.

— Свои? — ухмыльнулась красавица.

— Нет. Новые.

Несколько раз говорила начмеду: нужно что-то решать со скользкими тапками, но вопрос уже который месяц на рассмотрении. Так что пока за собственные средства купила на городском рынке несколько дешевых, но устойчивых пар — специально для таких склочников.

Куколка отмахнулась:

— Ладно! Давай работай уже. А то до ночи тут у тебя проторчишь.

Прочно угнездилась на кафеле босыми ногами, фигура ядреная — чисто памятник «Колхозница» с ВДНХ, несмотря на все великосветские понты.

Лия сделала напор побольше и сосредоточилась на проблемных зонах дамочки. Когда увлекалась, без разницы, что клиент противный, — все силы прилагала, чтобы максимально разбить целлюлит и обрисовать водяной струей талию.

Куколка послушно, по команде, поднимала и опускала руки, поворачивалась то одним, то другим боком, а когда удвоенный Шарко завершился, снисходительно сказала:

— Считай, что отмазалась.

Но чаевых все равно не дала.

Лия вышла из душевой. Уборщица тетя Люся встретила сочувственным вопросом:

— Как у тебя только терпения хватает на таких?

— Железная воля, — улыбнулась медсестра.

Она давно привыкла носить броню и никому о собственных переживаниях не рассказывать.

— Чего опоздала-то?

— Самокат не заводился.

— Ох, зачем он только нужен тебе! Ездила бы, как все, на маршрутке.

Тетя Люся вечно пыталась загнать Лию под каноны как надо, но медсестра рьяно отстаивала свободу. С какой стати посторонняя тетя (пусть и милая) будет ее жизни учить?

Достала — под укоряющим взглядом уборщицы — энергетический напиток.

— Да что травишь себя! — привычно запричитала та. — Давай коктейль кислородный!

— Сами эту гадость пейте, — Лия с наслаждением глотала бодрящую смесь кофеина, таурина и гуараны. — Спросила: — Какие новости?

— Булочки с корицей сегодня знатные.

Персонал кормили тем, что курортники не доедят, но выпечки, да еще когда вкусная получалась, обычно не оставалось, а у Лии с кондитером Али дружба, так что понятно, к чему разговор.

— Сейчас сгоняю. Выпрошу, — пообещала медсестра.

— И в процедурный по пути загляни, — загадочно улыбнулась тетя Люся.

— Зачем?

— Там такой кадр! Вчера вечером заселился, девочки угорают с него. На бровях уже второй день. Ночную смену пытался шампанским поить. С утра у него капельница, пришел уже «тепленький», спрашивает: «Ничего, что я пьяный?»

— Выгнали? — заинтересовалась Лия.

— Нет. Специально к начмеду ходили, она сказала: мексидол или мельдоний в состоянии алкогольной интоксикации нельзя. А озон — ничего страшного. Так что лежит, капается. И песни поет.

— Да ладно. А народное возмущение?

В процедурке несколько кушеток, и пациенты вечно грызутся — то канал не поделят по телевизору, то кто-то по телефону посмел громко поговорить. А тут пьяный, да еще поет.

— Даже взрослым тетям нравятся красивые хулиганы, — хмыкнула уборщица.

Ладно, посмотрим — хоть что-то новенькое в череде болезненных старичков и дрессированных мужей. Но булочки, безусловно, важнее.

Прибежала на кухню. Повар поманил в закуток, куда видеокамеры не доставали, заулыбался:

— Целых три тебе отложил.

— Дядечка Али, ты такой классный, спасибо тебе огромное! Приходи на Шарко, я сегодня до шести.

Положила источающий ароматы бумажный пакет в рюкзачок — ее ноу-хау. Когда с сумкой по корпусу идешь, сразу подозрительные взгляды. А если у тебе к спине прицеплена небольшая емкость — начальству в глаза не бросалось.

В процедурке обычно медицинским спиртом пахнет, а сегодня прямо с порога запах хорошего коньяка шибанул. Но никакого красавца — на кушетках одни молодящиеся старушки.

— Где?

— В барокамере. Сморило его там, — шепнула процедурная сестра. — Такой хохмач! Нелька с ингаляций прибегала, рассказывала. Она прибор заряжает, а он ей: «Можно ли, пожалуйста, мне дышать не шалфеем, а коноплей?» К тебе тоже придет. Жди.