Солнце полуночи

Интуиция подводила ее. В этом и была проблема. Она не чувствовала той опасности, какую ощущали окружающие люди. Ее реакция была иной. Вместо того, что убегать, она останавливалась, привлеченная к тому, что должно было испугать ее…

Как я мог защитить ее от самого себя, если ни один из нас не хотел этого?

— Будет сложнее, чем я думал, — бормотал я.

Я мог пронаблюдать, как она переиначивает мои слова у себя в голове, только догадываясь, какой смысл она в них вложит. Она взяла хлебную палочку и начала жевать, не предав этому никакого значения. Она жевала еще какое-то время, а затем, склонила голову и глубокомысленно произнесла:

— Обычно у тебя приподнятое настроение, когда твои глаза светлые, — сказала она это самым обыденным тоном.

Это ее наблюдение, произнесенное как факт, заставило меня переспросить:

— Что?

— Ты, обычно, становишься раздражительным, когда твои глаза чернеют — я заметила. У меня есть целая теория об этом, — добавила Белла.

Так значит, этому обстоятельству, она придумала собственное объяснение. Конечно же придумала. Я в полной мере ощутил ужас от этого, потому что мог только догадываться, как близко она подобралась к правде.

— Новые догадки?

— Мм-угу, — она еще раз прожевала, делая это с такой беспечностью, как будто не вела сейчас беседы с чудовищем о самом чудовище.

— Надеюсь, на этот раз ты проявила большую смекалку… — солгал я, когда она прервалась. На что я действительно надеялся, так это то, чтоб она оказалась неправа — очень далека от цели. — Или ты все еще черпаешь идеи из комиксов?

— На этот раз нет, не из комиксов, — сказала она, смутившись. — Но опять же, я не сама придумала.

— И что же это? — процедил я сквозь зубы.

Наверное, она не говорила бы об этом так спокойно если собиралась закричать.

Пока она раздумывала, покусывая губу, появилась официантка с заказом для Беллы. Я немного пронаблюдал за процессом сервировки и установки блюда перед Беллой, после чего официантка спросила, не решился ли я заказать что-то.

Я отказался, но попросил еще колу. Официантка не обратила внимания, что стаканы пусты. Забрала их и удалилась.

— Так и на чем мы остановились? — с волнением возобновил я беседу, как только мы остались снова одни.

— Я скажу тебе об этом в машине, — сказала она, понизив голос. Ох, неудачная идея. Она не желала говорить о своих предположения когда среди так много очевидцев.

— Если только… — добавила Белла.

— Есть условия? — я был в таком напряжении, что почти прорычал это.

— У меня тоже есть несколько вопросов.

— Конечно, — еле выдавил я из себя.

Вероятно, вопросов будет достаточно, чтоб рассказать мне, какими мыслями она руководствуется. Но как мне на них отвечать? Аккуратно лгать? Или обрушить на нее всю правду? Или молчать, в нерешительности?

Вот так вот мы и сидели, в тишине, до тех пор, пока не пришла официантка с новой порцией содовой.

— Ладно, давай начинай, — сказал я, сжав челюсть, когда официантка ушла.

— Как ты оказался в Порт Анжелесе?

Для нее — это был слишком простой вопрос. Он ничего не значил, в то время как мой ответ, если бы говорить правду, расскажет слишком многое. Лучше позволить ей выяснить что-то другое.

— Следующий вопрос, — сказал я.

— Но, неужели так трудно ответить?

— Следующий, — повторил я.

Мой отказ расстроил ее. Отведя от меня взгляд, она устремила его вниз, на еду. Медленно, с трудом, она взяла кусочек и, пережевывая, стала обдумывать ситуацию. Она запила еду большим количеством колы, и затем, наконец, взглянула на меня. Она с подозрением прищурилась.

— Ладно, тогда… — сказала она. — Скажем, гипотетически, конечно, что ели это… вернее кто-то… мог знать, о чем думают люди, читая их мысли, надеюсь, ты понимаешь о чем я — только за редкими исключениями.

Делалось все хуже.

Это объясняло ту ухмылку, в машине. А она быстро подметила — никто другой, никогда, не заподазривал меня в этом. Не считая Карлайла, конечно, тогда, в самом начале, это было более чем очевидно, когда я ответил на все его мысли, как будто он сказал их вслух. Он понял мои способности прежде, чем я сам осознал их…

Это уже был неплохой вопрос. Было совершенно понятно, она знала, что со мной было что-то не так, возможно, все не настолько серьезно, как могло бы быть. Телепатия, в конце концов, не была определяющим аспектом, означающим, что я вампир. Я решил согласиться с ее гипотезой.

— За исключением лишь одного, — подправил её я. — Но это гипотетически.

Она подавила улыбку — моя неопределенная честность понравилась ей, после чего продолжила:

— Хорошо, тогда так. Как это должно работать? Есть ли какие-то пределы? Как бы тогда… этот кто-то… находил кого-то, да еще в определенное время? Как бы он узнал, что она была в беде?

— Гипотетически?

— Определенно, — она поджала губы, а карие глаза стали очень сосредоточенными.

— Возможно, — я колебался. — Если… этот кто-то…

— Будем звать его «Джо», — предложила Белла.

Её энтузиазм меня порадовал. Она действительно думала, что правда лучше всего? Если мои тайны были столь безобидными, зачем бы я держал их в секрете?