Солнце полуночи

Но тут Белла резко вскочила с моих коленей и бросилась к двери. В первый момент я даже не смог понять, что сделал не так, чем мог испугать ее. Но все разрешилось само собой.

- Чарли!

- Уехал час назад, предварительно проверив аккумулятор пикапа. Должен признаться, я немного разочарован: он что, совсем тебя не контролирует?

Я постарался придать своему голосу максимум строгости, надеясь, что это еще больше позабавит Беллу. О вчерашних терзаниях Чарли по поводу дочери вспоминать можно было только с улыбкой и никак иначе. Но лицо Беллы оставалось серьезным. Она сделала шаг в мою сторону, потом вернулась к двери и задумчиво посмотрела в окно. Я едва не рычал от невозможности прочесть ее мысли. А еще от того, что она так далеко от меня. Нет, я все-таки наркоман.

- Обычно ты так не суетишься по утрам, - с лукавой усмешкой произнес я.

Мне безумно хотелось вновь усадить ее на свои колени, обнять крепко-крепко и укачивать, словно маленького ребенка, нашептывая на ухо нежные слова. Мне хотелось прикоснуться к ней губами, чтобы потом на них горел тот же огонь, что сейчас обжигал пальцы. Я гостеприимно раскрыл свои объятья, и, казалось, Белле тоже понравилось мое предложение, но я недооценил женское коварство.

- Дай мне минутку, - потребовала Белла.

- Конечно...

Минутку, час, вечность — я буду ждать столько, сколько ты прикажешь. Столько, сколько будет нужно. К счастью, чтобы умыться, Белле было нужно действительно несколько минут. Рядом с ней я словно заново вспоминал человеческие привычки. По крайней мере, теперь я точно буду помнить, что ей необходимо есть и спать. Человек... Белла была человеком. И я просто не имел права забывать об этом.

Шум воды в ванной утих, и на лестнице раздались шаги Беллы. Мои объятья по-прежнему были раскрыты, но повторения утреннего порыва не последовало. Белла осторожно села на краешек кресла и смущенно улыбнулась мне.

- Ну, нет, - тихо прошептал я и крепко прижал ее к себе.

- С возвращением!

Румянец на щеках, чуть поблекший от воды, вновь вспыхнул в полную силу. От того, как ее тело реагировало на мои прикосновения, у меня самого захватывало дух. Я снова наслаждался мелодией ее сердца, чувствуя себя гениальным дирижером восхитительного концерта. Когда оно ускоряло свой ход, мне казалось, что сейчас оно бьется за двоих — и за мое мертвое сердце тоже. Рядом с Беллой я чувствовал себя живым. Одна мысль о том, что однажды ее сердце остановится, повергала меня в панический ужас. Но я знал, что бессилен перед временем. Однажды это случится, и тогда мое существование утратит всякий смысл, ибо одно дело жить в поисках этого смысла, а другое — обрести его и потерять.

Я инстинктивно еще крепче прижал к себе Беллу.

Существовал только один способ победить время. Но об этом не могло быть и речи: я никогда не позволю моему эгоизму взять верх над здравым смыслом.

- Ты уходил! - недовольно констатировала Белла, разглаживая пальцами ворот моей рубахи, а я был безмерно благодарен ей за то, что она вырвала меня из плена моих мыслей.

- Разве можно ходить в одном и том же два дня подряд? - как можно веселее спросил я. - Что скажут соседи?!

Чуть прищурившись, я внимательно смотрел в глаза Белле, а потом заговорщицким тоном продолжил:

- Когда я уходил, ты спала, как ангел. Все интересное случилось гораздо раньше.

На ее лице отразилась легкая тень испуга.

- Что ты слышал?..

Значит, Белла поняла меня правильно. Нежно поцеловав ее в макушку, я мечтательно, с нарочитыми паузами между словами, словно пробуя каждое из них на вкус, произнес:

- Ты сказала, что любишь меня.

При воспоминании об этом меня переполняла любовь и нежность. Мне даже не надо было закрывать глаза, чтобы снова увидеть, как Белла улыбается во сне, как начинают шевелиться ее губы, и из тихих звуков складывается мое имя. Как в ответ начинаю улыбаться я. Как в один миг срываюсь с кресла и оказываюсь у ее кровати...

- Ты и так это знал.

- Это не значит, что мне не было приятно услышать это вновь.

- Я люблю тебя, - прошептала она, устроив голову на моем плече.

Сейчас ощущения были гораздо ярче, чем только что от воспоминаний. Ярче, чем тогда ночью, когда я лежал на мокрой от росы траве и смотрел в звездное небо. Для меня просто не существовало ничего вокруг, кроме Беллы и моих чувств к ней. И мне не хватало слов, чтобы высказать все то, что творилось со мной.

- Теперь ты — моя жизнь.

Я люблю тебя, Белла. Сильнее, чем кто-либо когда-либо. Но если я узнаю, что возможно любить сильнее, я обязательно узнаю, как это, и научусь...

За окном вступал в свои права новый день.

- А не пора ли завтракать?

Я же обещал себе помнить о том, что Белла — человек, потому как я сам мог сидеть в этом кресле до скончания веков. Но в ответ на мои слова на лице Беллы отразился испуг, а сама она схватилась руками за горло. Я едва успел понять, что произошло, как она уже звонко смеялась. Логично, если я решил не забывать, что она человек, почему Белла должна забыть, что я — вампир? Весело мне совсем не было. Я не испытывал ничего, кроме отвращения к самому себе.