Солнце отца (ЛП)

Удар — и глубокая рана на бедре едва не сбила Хокона с ног, но он удержался и атаковал, снова целясь Сольвейг в голову. Своим клинком она блокировала удар, и острие его клинка скользнуло по ее щеке. Она почувствовала, как разошлась кожа, но тут же забыла об этом.

Хокон удивил ее, отбросив меч в сторону. Когда он взял топор, Сольвейг на мгновение задумалась, не сменить ли ей оружие тоже. Но это был меч, подаренный ее отцу его друзьями, переданный ее матери, когда они поженились, и сохраненный для их ребенка.

Их наследие.

Атаковав, Хокон бросился прямо на ее поднятый щит и вонзил в него свой топор, как будто хотел его убить. Он взревел и дернул топор назад. Хокон был сильнее, и Сольвейг слишком поздно поняла, что он сделал именно то, что собирался сделать: вырвал щит у нее из рук.

Он отшвырнул его подальше, в толпу, не заботясь о том, в кого может попасть.

Позади нее был еще один щит, и она почувствовала, как Магни поднял его для нее. Но он был простой, без знаков. У нее больше не было защищающего ее материнского ока.

— Сольвейг! — потрясенно воскликнул Магни, когда она вышла в центр без щита. Она проигнорировала его; Хокон вернулся с новым оружием — и допустил критическую ошибку.

Он все еще держал свой щит, но выбрал копье. В этом не было никакого смысла; эти два вида оружия не дополняли друг друга в таком бою. Сольвейг не стала ждать, чтобы узнать, есть ли у него непонятый ей план. Вместо этого она атаковала и переместилась, оказавшись рядом, заставляя его повернуться. Когда Хокон оказался лицом к сиянию солнца, она воспользовалась этой вспышкой слепоты и опустила свой клинок на его руку, защищенную щитом.

Хокон закричал, его щит упал на землю. Его рука все еще сжимала рукоять.

Из обрубка хлынула кровь, и Сольвейг понадеялась, что рана положит конец этому ужасу. Но ее брат взревел и выставил вперед копье. Она легко уклонилась и снова опустила клинок, разрубив копье надвое. Затем, желая поскорее все закончить, Сольвейг подошла ближе к брату, которого любила, и вонзила свой клинок ему в бок, целясь так, чтобы ранение оказалось не смертельным.

Хокон, задыхаясь, упал на землю, кровь пульсировала в руке и текла из бока. Он попытался подняться, но не смог. Попробовал еще раз — и снова не смог.

— Убей меня, — проскрежетал он ей. — Покончи с этим.

— Я люблю тебя, Хокон. В нашей семье было достаточно смертей. Я не убью тебя.

Толпа молчала. Сольвейг слышала плеск набегающего прилива. Она осталась рядом с братом, не зная, помочь ему или уйти. Ее меч болтался у нее на боку, с него капала его кровь. Боль от ран — шум — начал приближаться. В голове зазвенело.

С выражением грусти и решимости на лице Леиф шагнул вперед и потянул ее в середину круга, оставив Хокона одного на земле.

— Поединок все решил. У Карлсы появился новый ярл. Сольвейг Солнечное Сердце!

Толпа одобрительно загудела. В этой какофонии Сольвейг показалось, что она услышала возмущенный крик. Она повернулась на этот звук и увидела Магни, который, казалось, летел к ней. Продолжая поворачиваться, она увидела, как клинок Хокона ударил Магни в плечо.

Ее брат встал и подобрал меч, который уронил ранее. А затем напал на нее. Сзади. После того, как Леиф объявил результат поединка. Магни встал у него на пути.

Хокон был ничем не лучше Толлака. Трус и предатель.

Или, возможно, он был просто человек, который хотел умереть от руки своей сестры.

Это понимание промелькнуло в ее сознании в мгновение ока, и она подняла свой меч, чтобы закончить бой так, как следовало сделать с самого начала. Но еще один рев, на этот раз более пронзительный, расколол воздух, и Агнар бросился вперед. У него не было оружия, и даже Хокон был слишком удивлен и не смог отразить удар. Младший брат принялся бить и пинать старшего, ревя от ярости. Хокону удалось сделать шаг назад, и он поднял свой меч, как будто намеревался пустить его в ход.

Сольвейг отразила этот предательский удар с такой силой, что Хокон выронил меч. Он выскользнул из его руки и упал на землю.

Леиф схватил Агнара, поднял разъяренного мальчика с земли и отнес его в безопасное место.

Сольвейг подняла свой меч. Она перешагнула через Магни, который был ранен, но не сильно, и направилась к своему брату.

— Я люблю тебя, брат. Я всегда буду любить. А теперь я исполню твое желание. Я надеюсь, боги сочтут тебя достойным Валгаллы.

Она подняла меч обеими руками и отделила его голову Хокона туловища.

Он не сделал ни малейшей попытки уклониться от удара.

Когда его тело упало, Сольвейг тоже упала. Она выронила меч и опустилась на колени, и горе, которое она скрывала от всех, кроме Магни, в течение семи дней, вырвалось из ее сердца и души. Она вцепилась кулаками в грязный, окровавленный доспех своего брата и закричала.

Сильные руки обхватили ее, и она услышала у своего уха голос, который любила больше всего на свете.

— Я здесь, — пробормотал Магни напряженным от собственной боли голосом. — Я здесь.

24