Солнце мрачного дня

– Ни черта ты не знаешь! – рыкает Маркус, хватая меня за талию. Он перекидывает меня через плечо, словно я надувная кукла.

– Отпусти! – завопила я.

Маркус несет меня куда-то, извергая горячий воздух из легких, словно дракон. Все, кто встречаются на пути, размазываются по стенам.

Мы оказываемся в небольшой комнате. Стены оббиты красным бархатом, как и весь клуб. Маркус бросает меня на кровать – единственное, что есть в этой комнате, не считая небольшой барной стойки.

Он остается стоять, поэтому я тоже быстро вскакиваю. На ногах нет туфель. Я чувствую ворсинки аляпистого ковра.

– А если там был кто-нибудь из города? Кто-нибудь, кто знает мистера Палмера? Что они скажут ему? Привет, Оливер, твоя падчерица нехило так крутится на шесте, и я бы не отказался выебать её?

– Меня это не волнует!

– А должно! Какого хера ты полезла на эту сцену? Ты видела, что на тебе надето? Это же… Господи, что это?..

Маркус набрасывается на меня – иначе и не сказать.

Губы принялись сминать мои. Его руки везде. Я чувствую их всем своим телом. Они перемещаются с космической скоростью.

Только что гладили спину, зарывались в волосы, но уже до боли сжимают ягодицы. Губы тоже действуют не ласково.

Он с силой раздвигает мои губы. Его язык, как торнадо, хозяйничает в моем рту. От вчерашнего Марка не осталось и следа.

Сейчас Маркус беспощаден. Я знаю, что это наказание.

Но, черт, мне нравилась это возмездие!

Я тоже умею действовать грубо. Я сжимаю волосы Маркуса в кулак, оттягиваю назад. Прикусываю ему нижнюю губу. Парень зарычал, почувствовав металлический привкус во рту.

Он дергает меня вверх, я обхватываю его талию своими трясущимися ногами. Маркус, словно вампир, вгрызается в мою шею. Я знаю, что там останутся следы.

Он всасывает нежную кожу, ставя засосы. Я делаю то же, что и он. Его кожа с соленым привкусом – я издаю урчащие звуки.

Маркус спускает топ спереди вниз, высвобождая мою грудь. Мои соски заныли, я прижимаюсь к нему, чтобы потереться о его черную футболку.

– Мать честная, Яна, – выдыхает Маркус, всасывая чувствительную ягодку.

Он сгибает колени. Мы падаем на кровать. Я ударяюсь головой о мягкий матрас, вытягивая руки в спазме вверх.

– Ох! – вырывается у меня. – Марк!

Маркус застывает. Он оставляет в покое мою грудь, смотрит мне в лицо. Затем поднимается с меня, подходит к стене, ударяет по ней сначала одной рукой, следом другой.

– Я чуть не трахнул тебя в этой блядской кровати! – выплёвывает Маркус. – В этом блядском месте! Как последнюю сучку!

Я в шоке открываю рот – Маркус никогда не говорил при мне таких слов.

– Заебись! Какого черта ты вообще приперлась сюда? Не могла просто подождать? Или остаться в моей постели к тому моменту, как я проснусь? Для чего ты вышла на эту сцену? Для чего устроила это шоу?

– А ты не знаешь? – Я взмахнула руками, затем села на край кровати. – Ты так ненавидишь это место, что не замечаешь, как из-за него разрушаешь свою жизнь. Я здесь, чтобы показать тебе, я не боюсь этого места. Меня оно не пугает. Я не чувствую отвращения.

– Яна!

– Нет, послушай меня, Марк! Мне все равно, чем твоя семья зарабатывает на жизнь. Это место не моя проблема, а твоего отца.

– Яна! Ты не понимаешь, во что влезаешь! Это место – грёбаное болото! Оно всех засасывает и поглощает! Твое будущее связано с твоей репутацией! В этом мире никуда без неё!

– Моя репутация? – я наиграно усмехнулась. – Что это вообще такое? Думаешь, если кто-то захочет разрушить мою карьеру, он не откапает интересную информацию обо мне?

– Поверь, связь с борделем ничто не затмит!

– Я не ангел, Маркус. – Я поправила топ. – И только что наглядно продемонстрировала это. Я – Яна Вербина, девушка, что несколько раз сидела в камере полиции. Причинения вреда здоровью, имуществу, даже воровство.

Я встаю, уперев руки в боки.

– Я приехала сюда, потому что вытворяла всякую херню, – продолжаю я охрипшим голосом. – Говоришь, твоя мама гуляет направо и налево. А моя оставила меня, когда я была еще ребенком в погоне за мечтой. За этой самой карьерой! Вчера она плакала, признаваясь, что была неправа. Никакая карьера не должна быть в приоритете. – Я поворачиваюсь к нему спиной, собираясь с духом. – И еще я только что узнала, что мой собственный отец отказался от меня. Просто взял и написал заявление, в котором он отказывается от родительских прав на меня. За это Оливер заплатил ему.

Я оборачиваюсь, чтобы сказать это ему в лицо. Мои глаза предательски заслезились. Да, сердце еще кровоточит. Такие раны не заживают за сутки. Я вообще никогда этого не забуду.

Я могу сбежать от этих мыслей на какое-то время. Но ложась в постель, прямо перед тем, как заснуть, я буду думать об этом. Я стану отгонять все прочь, но эта боль будет являться ко мне во снах.

– Знаешь, сколько? Хочешь узнать, сколько я стою?

– Яна… – Маркус тянется ко мне.

Я резко отклоняюсь назад.

– Сто тысяч долларов! Вот так. А ты тут говоришь о чертовой репутации! Да чхать я на неё хотела! – рычу я. – Пусть показывают пальцем, пусть называют шлюхой! Я выдержу! Мне не в первой.

– Ты поэтому пришла вчера ко мне в слезах? Из-за отца?