Солнце мое

Пока всем этим занимались — подошло тесто. Мы жарили пирожки и ели их под какой-то боевик по телеку, и после, совсем уже ночью, снова любили друг друга. В пять сорок я встала с трудом. Вскипятила чайник, разогрела на сковородке несколько пирожков. Потом подняла Вовку.

— Пятнадцать минут у тебя, поешь. В шесть пятнадцать первый сорок четвёртый должен быть, утром они нормально ходят, как раз успеешь к семи.

Он подорвался как по тревоге, таким бодрячком — я аж поразилась. Пока ел, я сидела напротив, подперев щёку рукой. Вова глянул на часы и потянул меня к себе, прижал так, что я аж пискнула (или мяукнула… ну, какой-то такой звук был).

— Всё, я побежал.

— Я провожу тебя. А то буду психовать: уехал — не уехал.

Мы вынеслись из подъезда на остановку — прямо за домом у меня, кто не понял –чтобы как раз увидеть подъезжающий красный лиаз.

— Всё, до воскресенья! — Вовка быстро поцеловал меня и побежал через дорогу.

— Приезжай прямо сюда, как получится, я буду ждать!

Он услышал, махнул на бегу рукой:

— Хорошо!

Вот же громкоговоритель…

Автобус был древний, как говно мамонта. Лишь бы доехал, не сломался.

На остановке уже толпилось человек пятнадцать. Сейчас этот сорок четвёртый по Юбилейному пройдёт — на Мухиной вырулит уже полненький, как сытый бобик. А вот второй по расписанию битком набит с самой нашей конечной, на следующих остановках народ впихивается так, что можно со шпротами по плотности укладки соревноваться, только что не на головах друг у друга стоят.

С УТРА ПОРАНЬШЕ

Итак, понедельник, 26 июня.

Я вернулась домой и поняла, что уснуть уже не смогу. Птицы орали, и поднимающееся солнце било в окна из-за соседнего дома. Хотелось так же заорать и побежать куда-нибудь. Я представила себе эту картинку и подумала, что бдительные граждане, наверное, не поймут моего порыва.

Шесть утра. Время петь! Нашла в кассетах «Бони М», включила. «Сани!!!»

«Sunny, yesterday my life was filled with rain!»[8]

Солнце било в окна сквозь дырки в кроне тополя, который обрежут только через двадцать лет, а я скакала по комнате. И текст подходил мне просто до опупения!

«Sunny, you smiled at me and really eased the pain!»

Как хорошо, что меня никто не видел!

'The dark days are gone, and the bright days are here,

My Sunny one shines so sincere.

Sunny one so true, I love you!'

'Sunny one so true, I love you.

… I love you…

… I love you!..'

Я упала на диван и немножко поплакала от того, что до следующего воскресенья ещё целая неделя. Неделя, о, боги…

Еда! Еда спасает! Чайник был ещё почти горячий, я заглянула под крышку и решила, что ещё можно включить без опаски получить пожары и взрывы.

Съела пирожок с крепким-крепким и горячим-горячим чаем с молоком.

Немножко полегчало.

Всё, возьми себя в руки, Оля.

Звонок вдруг радостно задребезжал, потом, не дожидаясь открытия, в замке заскреблось. Ой, а в комнате у меня что??? Я скорее помчалась к себе, собрала с пола покрывало (да, моя полуторка оказалась Вове катастрофически короткой), заправила постель.

А в коридоре уже они, мама с Василичем, довольные страшно, в двери вваливаются. С приветами. И с какими-то пакетами.

— Ну, вы ранние пташки, — я обняла маму, — чай пить будете?

— А с чем? — из-за её спины хитро спросил Василич.

— С перемячами! — осталось ещё штук пять, чай попить точно хватит.

— С перемячами⁈ — поразилась мама.

Мда, пожалуй, борщ не стоит им сразу показывать…

Но мама уже стояла у холодильника:

— Мы-то переживаем, что она тут с голоду помирает, а она, глянь — супа наварила! Пироги! Мяса купила!

Это хорошо, что грудинку пожаренную мы всю съели, так бы у них вообще шок был.

Василич вышел из ванной, отряхивая руки:

— Так может, стоит её почаще на вольные хлеба отпускать? — сам посмеялся.

Я проверила спираль и включила чайник. Как меня эта спираль достала, сил нет. Обычно за ней бабушка бдит, вот я всё и боюсь про неё забыть.

Про вольные хлеба — отличная мысль, кстати!

— А бабушка на даче осталась?

— Да. Да мы же ненадолго, Саше надо отпускные получить. Тебе вот ягоды завезли, свари, а? Там ещё зелень всякая, хоть на работу бери на перекус.

— М-м, ну ладно…

11. ИЮЛЬ НАЧИНАЕТСЯ ЗАНЯТНО

ПАХАТЬ. СНОВА…

Пока болтали, я поставила на плиту кастрюлю, и к половине восьмого, когда мама с Сашей уехали, успела на первый раз вскипятить клубнику с сахаром. Мето́да такая. Долго не варить, а вскипятить, остудить, ещё раз вскипятить — маму кто-то научил, апробируем.

Обсудила с матушкой вопрос сала, да быстренько его и посолила. Маленький кусочек — долгое ли дело? Надсечь, чесноком резаным обсыпать да солью — в пакет и в холодильник, к выходным как раз сколько соли надо возьмёт.

Ну, всё, можно и в садик идти.