Солнце мертвых

Валентина Сергеевна настолько привыкла к чудесам, что наблюдала за странным явлением безо всякого страха. Она только машинально отметила, что зеркало не отражает предметы. Свечение постепенно нарастало, и внутри его стали различимы два силуэта, которые постепенно приближались. Наконец они оказались довольно близко от рамы, но по ту сторону зеркала. Валентина Сергеевна узнала в одном из силуэтов ту особу, которая в парке подсела к ней на скамейку и лезла со странными разговорами. Вернее, не узнала, а скорее догадалась по многочисленным бантикам и лентам на платье, потому что лицо ее было как бы в тени. Второй же силуэт принадлежал мужчине средних лет, как показалось Петуховой, в военном мундире. Лицо его тоже было трудно различимо.

Они остановились и присели, но на что, нельзя было понять. Казалось, их окружает зеленоватый туман. Внезапно Петухова услышала голоса. Они шли не из зеркала, а как бы возникали посреди прихожей, причем были глухие и монотонные.

— Она нас видит? — спросил женский голос.

— И еще увидит не раз, — сказал мужской.

— Что ее ждет?

— Могила.

— Сколько ей осталось?

— Восемь дней.

— Есть ли выход?

— Выхода нет.

— Выход есть всегда! — прозвучал вдруг высокий детский голос. В тот же миг раздался треск и стало темно.

Валентина Сергеевна включила в прихожей свет. Все зеркало было покрыто густой сетью трещин. Это было ужасно. Даже дома нет спасения! Она быстро оделась, накинула плащ, взяла сумочку и выбежала из квартиры.

Куда идти? Конечно же, в больницу к Мите. И она побежала по ночным улицам. Ей казалось, что ее кто-то преследует, мерещились какие-то тени, но одно желание скорее увидеть Митю, узнать, как он себя чувствует, жив ли, заставило позабыть о страхах.

Вот и больница. Она вбежала в пустынный вестибюль и рванулась в отделение реанимации.

— Куда вы? — закричала заспанная нянечка.

— Мне к Воробьеву, — умоляюще попросила Валентина Сергеевна.

— Он спит.

— А как его самочувствие?

— Неважное. Сломаны рука, несколько ребер, сотрясение мозга, но опасности для жизни нет.

— Можно, я подожду здесь до утра? — Петухова вопросительно посмотрела на нянечку.

— Дело ваше, — равнодушно отозвалась та.

— А зачем же здесь? — вдруг спросил чей-то голос. Петухова резко обернулась.

Перед ней стоял довольно пожилой, невысокого роста, кругленький, чрезвычайно симпатичный человек с умными веселыми глазами.

«Нет, он не из этих», — сразу же решила Валентина Сергеевна.

— Кто вы? — спросила она.

— Я — Струме, — просто ответил человек. — А вы, очевидно, Валентина Сергеевна Петухова?

— Да, — удивленно произнесла она. — А вы откуда знаете?

— Я тут незадолго до вашего прихода общался с Митей. Он хоть и слаб, но в сознании. Он-то и рассказал мне все ваши приключения. Вкратце, конечно. Особенно мучить я его не стап, но, надеюсь, вы дополните.

— Ну как он? — спросила Петухова.

— Гораздо лучше, чем я ожидал. Кстати, это врачи разрешили мне с ним побеседовать. Ну пойдемте, Валентина Сергеевна. Нет ничего лучше, чем прогулка с дамой августовской ночью.

И он галантно взял библиотекаршу под руку. Удивительно, но наша дама не сопротивлялась, и они вышли из больницы.

В который уже раз пересказывала Валентина Сергеевна историю своих приключений и ловила себя на мысли, что эти пересказы нисколько ей не надоели. Более того, она вошла во вкус и, хотя тряслась от страха, все равно смаковала подробности.

Сидели они в небольшом, но весьма удобном номере Струмса. Гостиница, в которой жил профессор, была хорошо известна Валентине Сергеевне, хотя сама она была здесь первый раз. В ней обычно останавливались самые высокие партийные и прочие чины, посторонних в нее не пускали. И одно то, что профессор жил в таком месте, свидетельствовало, по мнению Валентины Сергеевны, что представителем нечистой силы он быть не может.

Петухова сидела в мягком кожаном кресле и живо описывала свои столкновения с духами.

Профессор между тем налил рюмочку коньяка, покосился на нее, кивнул на бутылку: мол, не хотите ли? Она энергично замахала головой.

— Ну, дело ваше! — Профессор медленно выпил, закусил долькой лимона. Посмотрел на библиотекаршу, как ей показалось, со скрытой насмешкой и властным жестом руки остановил захватывающее повествование на полуслове.

— Довольно, голубушка, — сказал он мягко, но решительно. — Рассказ ваш очень поучителен и настолько живописен, что напоминает мне фильм «Багдадский вор».

Валентина Сергеевна обиделась и покраснела.

— Вы мне не верите?

— Ну отчего же, верю, конечно. Но, — профессор поднял вверх указательный палец, — за всеми этими ужасающими подробностями неясно одно: почему они за вами охотятся?

— Вот это-то как раз ясней ясного, — запальчиво начала Петухова, — я видела их тайную церемонию на кладбище…

— А я думаю, не специально ли для вас была эта самая церемония организована? То есть я хочу сказать: не был ли этот весь спектакль подготовлен заранее и срежиссирован талантливым режиссером.

— Так вы считаете, что все эти ужасы — мистификация?