Солнце любви

Мгновенно позабыв обо всем, кроме наслаждения от скачки по пустынным просторам, Эми улыбнулась и подняла лицо к солнцу. Коленями она ощущала биение могучего сердца Рохо, напряжение и расслабление его мускулов, когда он галопом летел через выжженную, но наделенную первозданной красотой землю.

Они одолевали милю за милей, и Эми не сразу уразумела, что они достигли Пуэста-дель-Соль: здесь, на каменных осыпях вдоль прежнего русла, уже не было ни рощицы шелестящих хлопковых деревьев, ни серебристых ив. И хлопковые деревья, и ивы, и кустарниковые заросли с сочной зеленью — все они давно уже засохли, и от них остались лишь мертвые стволы.

Эми натянула поводья, и, подняв копытами небольшое облачко пыли, Рохо мгновенно остановился, фыркая и раздувая бока. Эми соскользнула с его спины, бросив поводья на землю, и, подойдя к коню спереди, похлопала его по морде, а потом попросила прощения за то, что здесь нет холодной чистой воды, которой она хотела бы его напоить.

Рохо потряс головой и громко заржал, словно понимал смысл ее слов. Она улыбнулась, прижалась щекой к его лоснящемуся лбу, повернулась и направилась вниз, к скалистым берегам Реки Солнечного Заката.

Она подошла к ровному плоскому валуну рядом с пересохшим руслом и села на него, сняла сомбреро и подняла с шеи густые золотистые волосы. Она обводила взглядом широкое русло безводной реки, и душа ее полнилась глубокой печалью.

Эми помнила время, когда здесь низвергался со скал холодный прозрачный поток. Время, когда сотни и тысячи галлонов чистой животворной воды устремлялись в излучину извилистой реки Пуэста-дель-Соль. Время, когда ровным гулом шумел водопад, окруженный облаком разлетающихся брызг.

Эми сняла сапожки и чулки, подтянула до бедер горячую юбку и обхватила руками колени. Она покачала головой и вздохнула.

Скалы над ее головой были иссушены и прокалены насквозь. Плоское русло представляло собой лишь обожженные на солнце комья глины или пласты высохшего ила, растрескавшегося и образовавшего бесчисленные твердые обломки с загнутыми вверх краями.

Это удручающее зрелище навело Эми на мысль, что река, бывшая некогда столь красивой, во многом подобна ей самой.

Иссохшая. Опустошенная. Безжизненная.

Хотя ей еще не исполнилось и двадцати шести лет (до дня рождения оставалось больше месяца), Эми сознавала, что лучшая пора ее жизни позади.

А эта пора была столь прекрасной! И столь короткой… Такой немыслимо короткой, что иногда почти стиралась из памяти. Как дивный сон, который во всем своем великолепии стоит перед глазами сразу после пробуждения, а потом постепенно тускнеет и, наконец, исчезает совсем.

Десять лет.

Десять лет… и случалось, что при всем своем старании Эми не могла представить в точности, как выглядел Тонатиу. Конечно, она помнила, что он был высок, строен и красив; но проходили годы, и лицо, которое она так сильно любила, словно отступало в тень, и дорогие некогда черты становились неразличимыми.

Может быть, оно и к лучшему. Может быть, к тому времени, когда ей стукнет тридцать шесть, она и вообще не сможет вспомнить мальчишески-красивое лицо Тонатиу.

Эми глубоко вздохнула. Так много пришлось ей пережить за эти десять лет.

Поспешное бракосочетание с Тайлером Парнеллом менее чем через месяц после того, как Тонатиу был вышвырнут в мексиканскую пустыню. Ожидание возвращения Педрико Валь-деса с известиями о Тонатиу… затянувшееся ожидание, перешедшее в безнадежность. Педрико не вернулся, и она была вынуждена взглянуть в лицо действительности.

Тонатиу был мертв.

Безрадостный брак с Тайлером Парнеллом. Не прошло и нескольких недель после свадьбы, как он уже повадился проводить на стороне больше ночей, чем дома, и ей не приходилось гадать, чем он занимается. Проходя по улицам Сандауна, она замечала, как перешептываются друзья и соседи, и ей было известно их мнение: они судачили о том, что молодая жена Тайлера не сумела сделать его счастливым. По-видимому, никому не пришло в голову задуматься — или хотя бы поинтересоваться, — сделал ли он счастливой ее.

Именно в этот первый тягостный год таинственно обмелела и пересохла Пуэста-дель-Соль. Чуть ли не за одну ночь стремительный бурный поток превратился в темный стоячий пруд, над сонной поверхностью которого плясали тучи мошкары. Спустя несколько недель высохли и последние лужи, и обезумевшие лонгхорны, столпившись в сухих руслах, рыли копытами песок в тщетных поисках глотка воды.

К тому времени когда родилась Линда, тысячи коров погибли от жажды, и десятки вакеро покинули ранчо. И Тайлер Парнелл начал сомневаться, правильно ли он поступил, женившись на ней. Эми понимала — с самого начала понимала, — что и у него, как и у нее, имелся некий скрытый мотив для заключения этого союза. Он хотел прибрать к рукам часть Орильи. Когда же цена ранчо начала день за днем неудержимо падать, Тайлер почувствовал, что заключил невыгодную сделку.