Солнце и снег

Осознавал я себя долго. Сначала всплывали неясные образы, очертания людей, мест, отдельные слова и звуки. Все, что я когда-то видел и слышал. Потом я понял, что ничего этого на самом деле нет. И что меня самого тоже нет. Захотелось закрыть глаза, но я не смог. Как будто разучился это делать. Попробовал шевельнуться, но и это не удалось.

Я был без тела, ничего не видел и не чувствовал. Как в глубоком сне. Но постепенно осознавал, что я это я. И что у меня есть воля. И вот усилием этой самой воли я смог задать в необъятную пустоту вопрос:

– Я умер?

И к моему удивлению, пустота ответила. Но не голосом, а так, как если бы это были мои же собственные мысли:

– Твоя кровь пролилась на золотой бутон, ты заключил союз с вечностью и обрел бессмертие. Только тело твое сгорело, остался лишь дух. И дух слабый, потому что большая часть тебя самого утеряна.

– Что же мне делать? – в растерянности спросил я.

– Я могу передать тебе свои силы. Это поддержит твой дух, но и сделает новым стражем.

– Что это значит? Кто ты? – посыпались из меня вопросы.

– Мое имя давно забыто, – отвечал голос. – Но я помню, как бросил вызов мироустройству и начертал на камне цветок о шести лепестках.

– Ты создал пьедестал, – догадался я. – Что значит – стану стражем? Стражем чего?

– Великих драконов. Огненная лилия не должна расцвести вновь.

Я решил, что речь о ритуале Арго, который не должен повториться.

– Ладно, – согласился я и торопливо добавил: – А твоя сила вернет мне тело?

– Нет, – огорчил меня голос. – Но ты сможешь на время воссоздавать свой образ.

– Как призрак?

Надо сказать, перспектива не звучала заманчиво, но это было лучше, чем навеки застрять в пустоте.

– Хорошо, – решил я. – Принимаю твою силу.

Стоило это произнести, как впереди возник горящий шар и со скоростью понесся прямо на меня. Поборов секундный страх, я мысленно открылся и позволил энергии соединиться с остатком моей души. Это было необычное чувство, словами не описать. Что-то подобное мы ощущаем, когда кого-то любим, но только здесь это было в сотни раз сильнее и ярче. Захотелось кричать от счастья и переполнявшей меня радости.

Когда сила вошла в меня, я снова обратился к невидимому собеседнику.

– Как мне вернуться назад?

Но мне уже никто не ответил. Обладатель голоса перестал существовать. А мне еще только предстояло узнать простую истину: бессмертны только мертвые.

Бесцельно повертевшись, я наконец сделал волевое усилие и тут же заметил, что начинаю чувствовать себя лучше и даже как будто живее.

– Хочу к Сие, – сказал я.

Перемещение вышло странным. Я как будто оставался неподвижен, а мир вокруг менялся. Пустота исчезла, и я увидел свою любимую спящей в доме у брата. Сам Рован в это время находился в лабораториуме и что-то исследовал.

Не став беспокоить Сию, я прямо сквозь стены направился к нему. Рован сидел, склонившись над книгами, все такой же серьезный и сосредоточенный, каким был в детстве. Сделав усилие, я почувствовал, как становлюсь тяжелее. Мои ноги по-прежнему не касались пола, но я смог вполне отчетливо произнести:

– Здравствуй, Рован.

Он вздрогнул, чуть не выронив книгу, и уставился на меня.

– Не бойся и слушай, – и я коротко рассказал, какую роль во время ритуала сыграла порезанная рука. Рован не стал пускаться в рассуждения и обвинять меня в безрассудстве, а сразу подумал о главном.

– Если тебе удалось заключить союз с вечностью, – проговорил он, – то и другим удастся.

– У Арго не получилось, – напомнил я.

– Возможно, потому что ты был… – Рован замялся. – Еще жив. Сейчас все может выйти иначе. Я знаю, где пьедестал, и поговорю с ребятами, чтобы они охраняли его как можно лучше. Но ведь надо еще достать золотой бутон.

Кто бы знал, что «ребята», которых так небрежно упомянул Рован, и станут основателями ордена Огненной лилии.

– Надо выкрасть его у принца, – ответил я. – И единственная, кому это под силу, – Прис. Она…

– Она? – переспросил Рован.

– Я люблю твою сестру, – ответил я прямо. – И никогда не стал бы подвергать ее опасности. Но это важно, а Арго давно влюблен в нее. Он не причинит ей вреда.

Но оказалось, что Рована беспокоила не только ее безопасность. Он замялся и туманно проговорил:

– Боюсь, Прис сейчас не в том положении. За годы после твоей казни кое-что изменилось…

– Годы? – настал мой черед удивляться.

Как выяснилось, время в вечной пустоте текло иначе. То, что мне показалось лишь мгновениями, в мире живых заняло три года.

– К тому же, – добавил Рован, – никто не знает, где искать Арго.

– Во дворце? – неуверенно предположил я.

И тут узнал, что вскоре после казни старый император отправился на ту сторону. Младший сын, прежде бывший на стороне Арго, предал его и обвинил в убийстве. Откуда-то нашлись свидетели и доказательства причастности к гибели и двух старших братьев. Но решающей стала позиция знати: дворяне выступили на стороне младшего, и Арго был вынужден бежать. Говорили, что он подался на юг, но наверняка никто не знал. Я вызвался заняться этим, но в бесплодных попытках потерял еще несколько лет. Беглого принца и след простыл.