Солнце для всех!

«Третьей» пришлось спускаться без полагавшейся по правилам страховки; в случае, если бы она сорвалась, ей предстояло пролететь десяток метров, прежде чем падение остановит амортизирующая веревка, конец которой подруги закрепили внизу. Обошлось — «Третья» благополучно спустилась в довольно широкую — диаметром около двух с половиной и протяженностью около двадцати метров — трубу, расположенную перпендикулярно шахтному стволу и служившую смычкой между этим и соседним стволом, где ее ожидали подруги, после чего группа выдвинулась по уже разведанному пути. Они поднялись по коммуникационному стволу на тридцать пять метров до следующего соединения ствола с основной шахтой, потом — еще на тридцать пять и еще… Им не попалось ни одной машины или ловушки.

Отделение двигалось вверх по пологому пандусу, выступавшему из стен идеально круглого колодца. Пандус, как и сама башня, был сделан из «небесного железа» — сверхлегкого и сверхпрочного материала, представляющего сплав серебристо-желтого цвета, воспроизвести который ученые безрезультатно пытались уже не одно столетие. Подъем существенно облегчало то, что, в отличие от стен ствола, поверхность пандуса, как и все горизонтальные поверхности внутри башни, была шероховатой, что позволяло группе уверенно держаться на ногах. Главное — не приближаться к краю пандуса: глубина ствола, скорей всего, равнялась высоте башни.

— Как бы нам не пройти мимо выхода наружу… — сказала «Вторая», когда спустя четверть часа они миновали десятое по счету соединение с шахтным стволом и остановились, чтобы перевести дух.

— По стене снаружи нужно преодолеть ровно сотню метров, Келл, — ответила ей «Пятая». — Можем смело подниматься еще на пятнадцать смычек…

— Все нормально… — из округлого бокового тоннеля показались «Седьмая» и «Третья». — Все дырки на месте. — Каждый раз, доходя до очередного соединения, эти двое отправлялись проверять выходы из шахты и каждый раз выходы неизменно оказывались на месте: пятью метрами выше и тридцатью ниже.

— Осталось двадцать семь часов и восемь минут, — объявила Джелисс.

— О! Кажется, мы-таки перепишем последний рекорд… — с веселыми нотками в голосе пропела «Четвертая» — андрогин по имени Джаали Фарран.

— Ха! Еще как перепишем, подруга! — похлопала ее по плечу Келли.

— Сто шестьдесят семь часов и тринадцать минут… — прогудела себе под нос «Третья». Ларингофон отчетливо передал это гудение в радиоканал.

— Чего? — повернулась к ней «Седьмая».

— Абсолютный рекорд Школы, — назидательно сообщила ей «Восьмая». Без обезличивавшей амуниции Уиллин — так звали «Восьмую» — выглядела как совсем юная женщина (причем многие признавали ее одной из самых красивых в Школе), но на самом деле она, как и большинство кадетов, была андрогином. Лицо и телосложение Уиллин были полностью лишены присущих андрогинам черт — некоторой угловатости и более развитой, в сравнении с представительницами женского пола, мускулатуры. Это обстоятельство часто вводило в заблуждение людей, с Уиллин незнакомых. — Быстрее, — добавила андрогин, — «Башню» еще никто не проходил!