Солнце для всех!

Отделение отлично сработалось: каждая знает свое дело. Они уже отбили десяток нападений: вооруженные дротиками с транквилизаторами машины поджидали их в самых неподходящих местах — одно попадание такого дротика и ты «труп»; пока были внизу, обезвредили несколько распылителей нервнопаралитического газа, против которого не помогают респираторы (единственный выход — вовремя переключиться на генераторы кислорода, а они еще пригодятся наверху); ядовитых капканов, цель которых — замедлить группу, вынудив уцелевших нести на себе попавшихся в капкан. Поначалу с каждой такой ловушкой им приходилось изрядно повозиться (и это несмотря на многие часы дополнительных занятий и тренировок по диверсионной и контрдиверсионной подготовке), но дело наладилось, и теперь решение сложных головоломок и алгоритмов стало для отделения рутиной. Вот и «Седьмая»… Селен… обезвредила очередную пакость и не стала тут же поднимать шум, как то полагалось по правилам: все равно на выходе в очередной зал сержант потребует доклад… тогда и доложила. А этот ее фокус с шахтой… По правилам я должна объявить ей выговор… — подумала тогда Джелисс, заранее зная, что не станет этого делать.

****

От главных шахтных стволов, служивших основными магистралями сообщения между Поверхностью и Небом, эта шахта отличалась меньшими — примерно в пять раз — размерами в горизонтальном сечении (о протяженности ствола оставалось только гадать). За исключением размеров, шахта — как и вообще все шахты во всех башнях — представляла привычный восьмиугольный колодец с гладкими как стекло стенами. Лифтовые кабины внутри таких шахт удерживались создаваемыми устройствами Древних силовыми полями и перемещались, не касаясь стен, полностью исключая трение. Джелисс, с детства проявлявшей немалый интерес к башням и всему, что с башнями связано, было известно, что в шахтах этого типа, в отличие от основных трасс, предусматривалась только одна-единственная кабина. Это вполне могло означать то, что у такой кабины могло не быть систем защиты от столкновения… Вряд ли кому-то до этого дня могло взбрести в голову полезть в такую шахту… — размышляла она. На все основные стволы приходилось по восемь кабин; избегать аварий при оживленном движении там помогала автоматика, никогда не дававшая сбоев: спускающиеся вниз лифты уступали трассу поднимающимся, прячась на время в предусмотренные для этого специальные ниши. (Джелисс помнился один случай. Внутрь шахты упала женщина, и спускавшийся ниже лифт, сначала сбросил скорость, а после, когда падавшая приблизилась к кабине, ускорился, сравняв скорость спуска со скоростью падения, после чего стал понемногу замедляться до полной остановки. Упавшая тогда отделалась ушибами и парой неопасных переломов.) Но как быть с этим лифтом? Что, если во время спуска группы поршень лифтовой кабины пронесется по шахте?.. Конечно, перемещение лифта всегда создает движение воздуха (как в метро, когда из тоннеля приближается поезд), но, как полагала Джелисс, именно для перераспределения воздушных масс, — по крайней мере и для этого тоже, — и был нужен этот дополнительный ствол, внутрь которого сумели проникнуть «Седьмая» и «Третья».

Перед спуском в шахту Джелисс поделилась своими опасениями с отделением, добавив, что не станет приказывать лезть в шахту, если кто-то того не желает, времени в запасе достаточно, и они могут, как и до этого, отыскать выход в один из наклонных тоннелей и пройти его с боем. Благо, разобравшись в тактике роботов, они били железную дрянь настолько эффективно, что сами при этом уподоблялись машинам.

Ей ответила «Седьмая»:

— Внизу океан, сержант… — развела она руками. — Там нет никого и ничего. Снаружи — киты, внутри — крысы… Единственный лифт, который используется — тот, на котором нас спустили вниз…

— «Седьмая» верно говорит, — поддержала «Третья». — Лифтами здесь никто не пользуется… Для нужд Школы достаточно одной работающей трассы…

— А я вообще не удивлюсь, если последними, кто пользовались этим лифтом, были Древние… — добавила «Вторая».

Остальные участницы группы высказались в том же духе и, заручившись всеобщим одобрением, Джелисс решилась.

Спускались неспешно, тщательно перестраховываясь: первой спустилась «Седьмая», за ней — Джелисс и остальные; последней — «Третья». Прежде чем последовать за группой, «Третьей» следовало замести следы; у Джелисс были серьезные основания полагать, что путь через обнаруженные коммуникации не был отмечен на картах ответственных за испытание кураторов и тьюторов Школы и, посовещавшись с группой, она решила, лучше будет, если так оно и останется.