Солнце для всех!

Да, Джамм тоже нравилась Чеин, как и ее подруги. Кроме того, эта троица была на ее стороне — на стороне революции. Пусть они не читали книг Иссы Иблисс, Даби Малх и Аль’Лессы Кит, пусть имена Белис и Рэлди для них ничего не значили; они, эти грубоватые рабочие с «Пластика» — дочери самого многочисленного и самого угнетенного класса, выросшие на окраине промышленного мегаполиса, с рождения не видевшие солнца и обреченные умереть под проклятой Завесой, были большими иблиссианками, нежели некоторые называвшие себя так представительницы городской интеллигенции, едва ли не наизусть знавшие «Базис» и «Мегамашину». Они на личном опыте (на собственной шкуре, как сказала бы Гвелл) знали, что такое эксплуатация; их труд, их быт, их человеческий потенциал, сами их жизни обворовывались кучкой паразитов, возомнивших о себе будто они по праву рождения или по причине своих «выдающихся способностей» к обману, своей изворотливости и умению льстить и угождать богатым, имеют право строить свое благополучие за чужой счет. Нет, еще пара минут, проведенные с ними, не будут для Чеин обременительны. Более того. Она с удовольствием останется сегодня с Джамм, Риб и Гвелл, если они ей это предложат.

— Да, — сказала она. — Так и есть, Джамм… — (произнеся имя женщины несколько мягче, Чеин удалось привлечь ее взгляд и, встретившись глазами, они больше не сомневались: обе они желали друг друга) — …я — курьер «Солнца для всех!».

— То есть, ты доставляешь разные запрещенные вещи в разные места? — уточнила Риб.

— Оружие и наркотики? — это уже Гвелл.

— Нет, — рассмеялась Чеин, с короткой заминкой отрывая взгляд от лица Джамм и переводя на стоявших рядом подруг. — Конечно, нет. Ничего такого я не передаю. Я работаю с информацией.

— С информацией?

— Да. Газета и листовки «Солнца». Мы не распространяем их через Сеть, потому, что каждый байт в Сети проходит через фильтры спецслужб.

— То есть, ты распространяешь те самые газеты?..

— Нет, Гвелл, не те самые… если ты о бумажных газетах… Не бумажные, — уточнила Чеин. — Я доставляю макеты и материалы — то, что потом будет напечатано на бумаге.

— А почему нельзя отправить зашифрованный файл по Сети прямо в типографию? — спросила Риб и сама ответила: — А… Фильтры…

— Да, — кивнула Чеин. — Фильтры. Если даже телефонные разговоры фильтруются по ключевым словам и контексту и, как только программы правительства определяют крамолу, за дело принимаются жандармы… то что говорить о прямо антиправительственных статьях «Солнца»?.. Никакое шифрование тут не поможет. Компьютерные мощности государства на порядки превосходят скромные ресурсы революционеров. Так что, сегодня, в век высоких скоростей, искусственных интеллектов и мгновенной передачи информации, древний способ печати на бумаге оказывается единственно надежным… хоть при этом и имеются некоторые неудобства.

— Вроде закупки бумаги и сокрытия энергозатрат на печать… — задумчиво добавила Гвелл.

— Именно! — подтвердила Чеин, отметив про себя сообразительность мужчины. — Приходится печатать в разных местах и небольшими тиражами.

— Так поэтому облава? «Вороны» нашли типографию?

Чеин молча кивнула.

Скрипнула железная дверь: из бара вышли двое — обе — андрогины, — и, тихо переговариваясь, стали взбираться по ступеням; одна поддерживала другую, очевидно принявшую большую дозу алкоголя, под локоть и что-то бормотала подруге на ухо, на что та отвечала пьяным хихиканьем, повторяя: «ха-хах, какой пиздец!»

Парочка прошла мимо и вскоре свернула за угол. Гвелл проводила их взглядом и, повернувшись к Чеин, сказала:

— Думаю, будет лучше, если сегодня ты останешься у нас… У тебя ведь нет на сегодня планов?

— Нет. Я бы не против…

— Вот и оставайся! Ну, что, — Гвелл посмотрела на подруг, — идемте уже?..

Свернув за угол, они направились к тому самому дому, куда Чеин являлась дважды в декаду. Именно в этом доме и находилась подпольная типография.

У подъезда, к которому они подошли и у подъезда напротив ни кого не было; тускло светили лампы у входов, едва доставая до середины проезда. В грязи у ступеней перед небольшой, накрытой бетонным козырьком, площадкой Чеин увидела множество следов от сапог и колес машин; на грязных ступенях она заметила несколько алых капель. Кровь.

Войдя внутрь подъезда, они вызвали лифт и поднялись на двадцатый этаж.