Солнце для всех!

— Нет. Террористки — те твари, на которых я вынуждена вкалывать полторы смены… и их хозяева с небесных островов… — тихо и зло выговорила женщина. — Вот они все — террористки, а ты — сестра! — добавила она, глядя в глаза Чеин.

Спустя полчаса, Чеин с Джамм и ее подругами — Риб и Гвелл сидели все вместе и, попивая коктейли, беседовали как старые знакомые.

Подруги эти, как оказалось, составляли несколько необычное трио — любовный союз, в который, по взаимному согласию, иногда принимали временных участниц. Необычность эта заключалась в том, что ни одна из трио не была андрогином, — Гвелл была мужчиной, а Риб и Джамм — женщинами, — таковой союз многими воспринимался как нетрадиционный и часто вызывал неприязнь и осуждение со стороны наиболее консервативных граждан (впрочем, и то и другое консервативные обыватели обычно держали при себе, опасаясь связываться с подругами). Постельные гостьи этой троицей выбирались преимущественно также из женщин или мужчин и редко — из андрогинов (таких, кто не держались традиций и обращались со всеми как равные, невзирая на пол).

Все трое, как узнала Чеин, работали на «Пластике» — том самом «пластмассовом» заводе, в честь которого и был назван бар. Завод этот входил в десятку крупнейших предприятий Ин-Корпа и работал круглосуточно — тридцать семь часов в сутки, пятьсот двадцать пять дней в году, производя широкий спектр изделий — от предметов быта до деталей автомобилей и флайеров, — обеспечивая потребности пяти небесных островов, самого Ин-Корпа и его пригородов. Завод работал в четыре девятичасовых смены с двадцати пяти минутными пересменками, на время которых некоторые конвейеры останавливались и в близлежащих кварталах становилось тише.

В этот день конец работы для троицы выпал на вечер. Отработав свои тринадцать часов — девять полагавшихся и четыре сверхурочных, — подруги зашли в «Пластик» пропустить по стаканчику. Здесь они обычно не задерживались (сказывалась накопленная за полторы смены усталость), полчаса — час и — по домам. В этот раз они и вовсе пробыли в баре минут тридцать-сорок, когда стало известно, что в квартал стягиваются констебли, — новость распространилась по заведению тотчас, едва первые полицейские машины перекрыли проезды (кому-то из посетительниц позвонили и предупредили видевшие). Народу в баре быстро поубавилось. Подруги решили, что и им пора…

Когда они вышли и закурили по сигарете, поглядывая по сторонам и оценивая обстановку в квартале, из-за угла дома появилась Чеин и, спешно пройдя мимо, быстро спустилась в бар. «Эта еще чего здесь забыла?» — с неприязнью заметила тогда Гвелл, глядя вслед незнакомке; «да уж… явно не местная…» — добавила Риб (затянулась и выпустила в сторону дымное облачко) — «хорошенькая, а!»; «я ее уже видела раньше…» — это Джамм. «Что, нравится?» — обратилась Гвелл к подругам. Те лишь переглянулись понятным всем троим взглядом… но, нужно было уходить.

Отойдя от бара, подруги увидели машины и жандармов у подъезда дома, в котором они снимали квартиру. Не долго думая, они вернулись в бар, чтобы там переждать, пока «вороны» разъедутся. Тогда-то Джамм и решилась подойти к понравившейся ей «женщине».

— Ты уж прости, сестра, не обижайся на меня, — понуро пробасила Гвелл, когда подруги рассказали Чеин о произведенном ею на них впечатлении. — Я решила что ты из этих… паразиток расфуфыренных из центра…

— Да ладно тебе, — ответила Чеин. — К тому же, я и правда из центра.

— Но ты ведь не из лоялок… ты на нашей стороне.

— На вашей, сестра. Конечно же, на вашей.

— А почему? — спросила Риб.

Чеин вопросительно посмотрела на женщину.

— Почему, — повторила та. — Что тебе мешает спокойно жить как… как все? Ты ведь наверняка не из бедной семьи…

Чеин молча отпила из стакана и не ответила сразу. Сплетя пальцы в замок, она сосредоточенно уперлась в него носом и смотрела перед собой некоторое время. Потом, когда подруги стали смущенно переглядываться: не обиделась ли новая знакомая на заданный Риб вопрос, Чеин тепло посмотрела на спросившую:

— А разве все живут в достатке? Разве все имеют равные возможности? Разве все получают достойную плату за свой труд и все ли трудятся в равной мере? — Чеин перевела взгляд сначала на Джамм, сидевшую напротив нее и справа от Риб, потом — на Гвелл, сидевшую еще правее и ближе всех к ней. — И я говорю не об одних только гражданах Поверхности…

— Но… что мы можем сделать?..

— Риб, мы — те, кто живем здесь, под Завесой, как черви, копошимся в собственном дерьме и конкурируем за лучшее место под… — (Чеин горько усмехнулась) — под Завесой, мы обеспечиваем безбедное и комфортное существование им, — (она подняла указательный палец вверх) — паразитам, губящим своей жадностью и расточительностью нас и саму планету, мы можем все изменить.

— Прости, сестра, но там, — Гвелл, сидевшая спиной к выходу, указала большим пальцем себе за плечо, — сейчас облава и тебе приходится сидеть здесь и делать вид, что ты не при делах…