Солнце для всех!

…четвёртого дня пятой декады лета 546 года (4.5.2.546)

Раннее утро. Премьер-министр Кфара и Президент Каата с разницей в полтора часа заявляют о своём осуждении Небесного Правительства и призывают соседей «не идти на поводу у небесных провокаторов» и «решительно разобраться» с пошедшей на сговор с небожителями «распоясавшейся военщиной»…

Декархион никак не реагирует на заявления лидеров стран Поверхности; небесные СМИ молчат уже сутки; сообщение с Небом прервано; становится известно о нападениях на небожительниц в Кфаре и Каате (семь подтверждённых случаев гибели жертв нападений)…

Тем временем в Конфедерации продолжаются аресты военных; КБК заводит несколько десятков уголовных дел на старших офицеров Армии Конфедерации, чью причастность к «заговору Декархиона» отрицать невозможно, так как их имена были прямо названы недавно погибшей Этэр Шейл…

Транспортное движение в городах парализовано полностью; общественный транспорт служит материалом для баррикад; метрополитены мегаполисов захвачены и успешно удерживаются коммунами изгоев; подача в них энергии прекращена и движение поездов остановлено, но это не мешает боевым ячейкам городских партизан использовать подземку для манёвров в битвах с полицией…

Середина дня. Первые новости из Великого Севера стали поступать ближе к середине дня, когда там снова заработала Сеть. Оказалось, что за время «комендантского часа» были арестованы четыре министра и вся верхушка армии; Верховный Канцлер объявила чрезвычайное положение по всей стране; были назначены новые исполняющие обязанности министров и новые военные чины; начались переговоры о срочном визите главы северного государства в Конфедерацию…

Митингующие в Энпрáйе — столице Конфедерации требуют открытого суда над Военным министром, её заместителями и высшими чинами армии…

Повсюду на захваченных восставшими рабочими предприятиях выдвигаются открыто иблиссианские требования, в числе которых: легализация деятельности профсоюзов и повсеместное сокращение рабочей смены с девяти до пяти часов; на некоторых заводах и фабриках продолжаются кровавые бои с охраной и частной полицией…

Вечер. Первый Спикер Объединенного Парламента Конфедерации выступает с заявлением, в котором гневно осуждает Небесный Декархион и его соучастников на Поверхности — арестованных военных Конфедерации; она одобряет действия Верховного Канцлера Великого Севера в отношении военных-северян и выражает надежду на скорую встречу с Канцлером…

В Сети Юга и Севера хаос: цензура не справляется с непрерывными хакерскими атаками на силовые структуры и СМИ; в нескольких городах-миллионниках властям удаётся отключить Сеть, но лучше бы они этого не делали…

Кровопролитие на улицах больших городов; протестующие набрасываются на полицейских, разоружают, избивают и убивают их; в некоторых местах жандармы уверенно держат оборону в административных зданиях, обстреливая вооружённых камнями, ломами, арматурными обрезками и отнятым у полицейских оружием граждан; повсюду убитые и раненые…

Захватившие предприятия рабочие более организованны, нежели уличные стихийные демонстранты. Разоружив и арестовав охрану, они действуют согласованно, благодаря координирующим их действия профсоюзным активистам и направленным к ним революционными организациями комиссарам. Между удерживаемыми предприятиями постепенно налаживается связь…

В это время на улицах городов всё громче звучат требования об уничтожении Завесы и экономической блокаде Неба…

Ночь. Волны народного гнева захлёстывают и топят в крови районы богачей…

КОНЕЦ

ПРОЛОГ: ДРЕВНИЕ

Глава без номера, которая должна быть первой. Творцы

Солнце склонилось к верхушкам сосен, прочертив на всегда спокойной воде озера золотистую дорожку. Сейчас дорожка начинается примерно с середины водоёма и с каждой минутой укорачивается, становится блёклой. Зато под сферой купола утром и вечером солнечные лучи играют особенно ярко, отчего всё вокруг окрашивается в более тёплые тона, и тени камней и деревьев то становятся неправильными, то внезапно множатся, то вовсе исчезают.

Ветхий длиннобородый старец в свободных белых одеждах сидит на высоком поросшем муравой берегу и смотрит на закат. На руках он держит серого зайчонка; гладит нежную пушистую шёрстку, бормочет морщинистыми губами что-то ласковое.