Солнце Бессонных (СИ)

   Калеб удивленно рассмеялся. Он взял мою руку и принялся разглядывать ее. Я, например, почти ничего уже не различала в сгустившейся темноте, только шум моря давал понять, где оно, а где берег с коттеджами. Калеб же с четкой ясностью должен был видеть все вокруг. Но, думаю, он не разглядывал мою руку - он смотрел воспоминания о сегодняшнем дне.

   - Какой сейчас месяц? - неожиданно спросила я. Калеб оторопел. Но не остановился.

   - Конец января.

   Я рассмеялась, когда дикая мысль мелькнула в моей голове и, отвернувшись от Калеба, кинулась к воде. На ходу раздеваясь, я продолжала смеяться.

   Нежная рука коснулась моего локтя, и я, быстро оглянувшись, встретила тревожное мерцание янтарных глаз.

   - Что случилось?

   - Я так понимаю, прошло уже три месяца.

   - И?

   - Ты забыл наш уговор? - я почти даже обиделась, и улыбка моя погасла. Да что вообще с ним происходит? То он стоит чужой и отчужденный, то держит меня, боясь оторвать руки и явно желая. - Спустя три месяца, ты обещал, что мы сможем поговорить о будущем.

   - А ты этого хочешь?

   Такая боль отразилась на лице Калеба, что больше я уже не могла оставаться в стороне. Я медленно взяла его за ледяную руку, особенно приятную в такую жару и прижалась к нему всем телом, настолько соблазнительно, насколько могла. Тело Калеба, такое напряженное, вдруг расслабилось, и он с глухим стоном обнял меня и приподнял. Мне показалось, я целую вечность не целовала его так - обжигающе и страстно. Его рука спустилась ниже по моей спине и, приподняв тоненькую майку, принялась ласкать голую кожу. Теперь я уже могла полностью отдаться всем тем чувствам, что сжигали меня прежде при его прикосновениях. Больше не было моего огромного живота, и ничто не мешало нам. Ничто, кроме чувства ответственности, свойственное Калебу. Его губы мучительно искривились, я чувствовала, как он не хочет отпускать меня, и все же он сделал это, и даже отошел на несколько шагов.

   - Ого! - выдохнула я, и, не удержавшись на ногах, села на песок - без его твердых рук, ноги перестали меня держать. Слабость в коленях и руках так сразу не прошла. Мне пришлось сделать несколько ощутимых вдохов прежде, чем я смогла что-то сказать.

   - Почему я могла не захотеть поговорить о нашем будущем? Я не помню только то время, что было после твоего отъезда, а все остальное четкое, как и раньше.

   Калеб помог мне подняться, но все еще оставался на расстоянии. По дрожи в его руках, я поняла, что и он еще не совсем оправился.

   - Давай поплаваем, - предложил он, и тоже принялся раздеваться. Я сначала немного смутилась, когда увидела, как он стаскивает с себя рубашку и легкие бежевые брюки. Но когда его тело, такое белое и светящееся в темноте, предстало передо мной, стыд был забыт.

   - Не смотри на меня так, - голос Калеба прозвучал хрипло.

   Я рассмеялась и отвернулась, так как поняла, о чем он говорит. С тяжелым вздохом я пошла к воде. Калеб следовал за мной, и я почти ощущала прохладу, исходящую от него.

   Мы весело плескались, и на время все мои расспросы были забыты. Вода, что днем казалась холодной, теперь согревала, и была на ощупь, как парное молоко. И все же, в воде Калеб тоже сохранял между нами расстояние. Я недолго злилась на него за это, так как не до конца понимала причину его отстраненности. Дело могло быть и в жажде, даже не смотря на его серебристые глаза.

   Когда мы выбрались на песок, Калеб помог мне одеться, и по моему телу его пальцы скользили очень медленно, даже не надеясь на продолжение, я все же не могла отказаться от удовольствия насладиться его прикосновениями.

   - Так что же случилось?

   - Не помнишь ты все, потому что Терцо стер из твоей памяти последние два месяца.

   - Для чего?

   Теперь мы двигались в обратную сторону. Несмотря на тепло, ветер становился все более влажным, и оттого холодным. Мне пока не было холодно, но рядом с Калебом, я могу быстро замерзнуть. Думаю, он это понимал, потому мы и возвращались.

   - С тобой случилось кое-что неприятное, и ты не могла отойти никак от той трагедии, - Калеб ненадолго замолчал, прежде чем добавить. - Дрю перестал принимать лекарства и выкрал тебя и сестру.

   Я удивленно остановилась. Дрю? Выкрал? Не может такого быть, да он и мухи не обидит! Я рассмеялась. Такого просто не могло случиться! Но тут мне вспомнились фанатичные чужие глаза, и я задумалась.

   - Ты что-то путаешь, Дрю безопасен.

   Лицо Калеба стало мрачным.

   - Мы тоже так думали.

   - И что он сделал?

   - Очень серьезно вам навредил, - Калеб не смотрел на меня. Отстраненность на его лице, сказала мне больше, чем мог кто-либо сказать словами. - Все боялись, что Оливье не выживет. Теперь их родители забрали ее и Бреда и переселились в Ирландию, к родственникам.

   Что-то из сказанного Калебом встревожило меня. Я посмотрела на него недоверчиво и несколько испугано. То, о чем я подумала, не могло случиться!

   - Забрали только Оливье и Бреда? А что сделали с Дрю, сдали в больницу?

   - Дрю... умер.