Солнце

— Это единственный способ, которым мы могли с этим справиться, брат, — сказал он.

Ревик глянул на меня, и его свет скользнул по моему, оценивая моё тело и свет, после чего отключился. Не медля, он снова убрал в кобуру неорганический пистолет, подобранный у мёртвого человеческого солдата у озера, и помрачнел.

— Тебе надо трезво посмотреть на ситуацию, в которой мы сейчас оказались, брат, — Ревик наградил Балидора жёстким взглядом, не замедляя шага. — Они вот-вот организуют конец света. Это означает конец для всех. Для людей и для видящих. Более того, если мы позволим им преуспеть, Дренги сумеют пройти через эти двери. Они в теории могут уничтожить следующий цикл людей и видящих. Или исказить его до неузнаваемости прежде, чем ему представится шанс развиться.

Он бросил на меня очередной беглый взгляд, и его тон сделался ворчливым.

— Элли — единственная известная нам персона, у которой есть хоть какие-то шансы остановить это. Нам может понадобиться вся Четвёрка просто для спасения горстки людей и видящих — при условии, что мы вообще хоть кого-то сумеем спасти, — он бросил на Балидора ещё один взгляд. — Сейчас мы должны быть реалистами, чёрт возьми. Мы не можем позволить себе играть по старым правилам. Мы также не можем рисковать, позволяя им захватить кого-то из нас живым или мёртвым.

Продолжая хмуриться, он посмотрел вперёд по коридору.

— Наше время также на исходе, — прорычал он. — Эти мудаки Миферы систематично убивают всех Списочников, которых им удаётся найти. Они сгоняют всех остальных к этим воротам. Если видение Кали верно, они попытаются открыть двери сразу же, как только получат то количество живого света, которое посчитают достаточным. Они могут получить его через несколько недель… или даже дней. Если мы потерпим провал, все погибнут. Понял? Включая и тех придурков с промытыми мозгами, которых я только что убил.

Он сердито смотрел в туннель перед собой, крепко держа меня за руку, затем зашагал быстрее.

— Ну, если только ты не считаешь видение Кали ерундой, — сердито пробормотал он. — В таком случае мы просто прём вслепую, и все наши действия сомнительны.

— Все наши действия? — парировал Балидор. — Ты только что совершил массовое убийство!

— И спас твою бл*дскую жизнь, — прорычал Ревик, поворачиваясь к нему, но не замедляясь. — Или ты забыл, что эти придурки сделали с нашими людьми в Каире? Ты тоже в Списке, брат Балидор, — он мотнул подбородком в сторону Касс. — И твоя бл*дская подружка. И Холо. И Стэнли. И Иллег. И Далай. И моя жена.

Я вздрогнула, стискивая зубы от злости, исходившей из его света.

Я знала, что на деле это адресовалось не Балидору.

Отчасти дело в том, что на самом деле ему не нравилось убивать, что бы он ни говорил. Ему никогда не нравилось убивать, хоть телекинезом, хоть оружием… и неважно, насколько он был хорош и в том, и в другом.

К тому времени я утратила счёт тому, как долго мы шли.

Я также утратила счёт тому, как долго спорили Балидор и Ревик.

С другой стороны, эти две вещи продолжались практически параллельно. Балидор спорил с ним даже тогда, когда мы пересекали подземные реки, и перекрикивал шум воды. Он спорил с ним, когда мы использовали органические верёвки, чтобы перебраться через тот рушащийся выступ, когда мы вброд переходили застоявшуюся воду одного из подземных прудов, которые пахли смертью.

Я могла бы отследить по своим внутренним часам и предположить, какую часть туннеля мы преодолели к тому моменту, но я не утруждалась. Важно то, насколько мы близки к поверхности. Моему свету казалось, будто мы прошли всего тридцать минут от той подземной реки, где мы оставили лодку.

Одно было ясно точно: направляясь вверх, мы шли намного быстрее, чем вниз.

У того озера мы также почти не тратили время впустую.

Как только мы добрались до берега, мы с Ревиком использовали телекинез, чтобы расчистить нам дорогу в туннель.

Сначала мы убрали те каменистые барьеры, которые он обрушил на входе в туннель, затем убрали мёртвые тела, чтобы расчистить путь. Мы сделали ровно столько, чтобы наша команда могла пройти, но я вымоталась к тому времени, когда мы закончили.

Я даже не могла представить, как чувствовал себя Ревик.

Остальная наша группа тем временем искала работающие электрические факелы, оружие, полные магазины, даже дополнительные предметы вроде наполненных фляжек, сигнальных ракет, комплекта из двух работающих раций, настроенных на каналы Миферов, аптечки, мешка с протеиновыми пайками.

Никто из нас почти ничего не говорил, пока мы не пошли в обратный путь.

С тех пор наш единственный «разговор» сводился к спору Балидора и Ревика.

Я знала, что Балидор до сих пор переживал эмоциональные последствия, ведь он думал, что смотрел, как Касс умирала на его глазах. Я знала, что на нём тяжело сказалось то, что ему пришлось увидеть её в таких муках боли и не иметь возможности что-либо предпринять.

Я также понимала, что Балидор в некотором отношении прав — или был бы прав, если бы мы жили в другом мире или в другое время.

А так я была целиком и полностью на стороне Ревика.