Солнце

В самых близких точках щит удерживал ОБЭ на расстоянии менее метра. Два поля искрили и шипели, извергая жар и свет, заставляя меня потеть. Я еле могла дышать от этого жара, пот стекал по моей спине, кожа горела.

Затем, когда я уже начала беспокоиться, что всё это тщетно, и мы никак не сможем вечно сдерживать его, что мы устанем прежде, чем оно отрубится…

Раздался взрыв.

Искры превратились в вулкан света, на мгновение превратив ночь в туннеле в яркий дневной свет и ослепив всех нас. Вспышка сделалась ещё ярче, превратившись в стену пламени в туннеле перед нами, застилая всё перед глазами зелёно-синим пламенем, похожим на расплавленный свет.

Я начала беспокоиться, что это спровоцирует вторую реакцию, ещё более мощную, чем первую, или это как-то отбросит нас назад вместе со щитом…

Но тут всё померкло, и туннель погрузился во тьму.

Глава 30. Четыре света

Я слышала лишь тяжёлое дыхание.

Когда свет Ревика быстро метнулся по тёмному пространству, я почувствовала, что все в нашей группе по-прежнему живы, что вызвало интенсивный прилив облегчения. Через свет Ревика я чувствовала их всех вокруг нас — стоящих, присевших, лежавших на камне… и все мы тяжело дышали в темноте.

Yisso-факелы погасли.

Затем голос Ревика рявкнул в темноте.

— Элисон? Ещё что-то осталось?

Повернувшись в направлении его голоса, я простёрла свой свет наружу, пытаясь почувствовать, не приближается ли что-то ещё. Я сфокусировала своё сканирование преимущественно в том направлении, где в последний раз видела туннель, в направлении, откуда пришло изначальное ОБЭ-поле. Посканировав несколько секунд и чувствуя, как остальные света вокруг меня делают то же самое, я сглотнула, осознав, что чувствую Касс почти так же сильно, как Ревика… и определённо сильнее, чем Балидора или Варлана.

Фиграна я также чувствовала сильнее, чем остальных.

Почему-то это казалось менее странным, чем чувствовать Касс и её свет, пульсирующий в моём свете золотисто-бело-зелёным потоком.

— Я ничего не чувствую, — повернувшись в ту сторону, где я ощущала её, затем обратно к Ревику, я прикусила губу, затем всё равно сказала это. — Касс? Ты что-нибудь улавливаешь?

— Нет, — в её голосе звучало удивление, наверное, потому что я спросила её первой. — Нет. Я ничего не чувствую. Ревик?

— Нет, — ответил Ревик. — Ничего. Фигран?

Я практически увидела, как последний из нас покачал своей золотисто-каштановой головой.

— Нет плохого огня, — сказал элерианец. — Больше нет.

Я чувствовала нити, связывающие нас четырёх вместе, словно искрящие разряды света.

Я противилась родству, которое ощущала там. Я противилась ему, хоть какая-то часть меня и сильнее устремилась туда, чувствуя, как всё встаёт на место, словно любимый комплект одежды. Я чувствовала облегчение в светах всех нас четверых, словно некое место покоя стабилизировало нас всех.

Сглотнув и позволив своему зрению простираться дальше, вытянуть меня из слепоты сильнее, чем это мог сделать один Ревик, я позволила своему свету дотронуться до остальной нашей группы.

— Вы все в порядке? — спросила я.

— Да, Высокочтимый Мост, — тут же отозвалась Иллег, находившаяся ближе, чем я ожидала. Я услышала, как она и Далай, похоже, поднимаются с каменного пола.

— Да, Высокочтимый Мост, — эхом отозвалась Далай.

Остальные в нашей группе повторили эти слова следом за ними разрозненным хором, тронувшим все четыре наших света, словно они только теперь осознали, что произошло. Я ощущала в них благодарность и вместе с тем некое благоговение, когда они почувствовали связи между нами.

Затем я услышала, как Фигран бормочет в темноте:

— Чёрная вода, — сказал он. — Надо идти. Чёрная вода… найти дверь.

Нахмурившись, я повернулась на его голос.

— Мы в опасности, Фиг? — спросила я. — Что-то идёт сюда?

Он на мгновение умолк.

Затем, будто я ничего не сказала, он продолжил бормотать себе под нос, словно размышлял вслух. Несмотря на кромешную темноту в туннелю, я почти видела, как он отсчитывает что-то на пальцах.

— Фиг? — подтолкнула я. — Мы в порядке? Нам стоит двигаться дальше?

— Да, да, — сказал он, всё ещё бормоча. — Да, да, сестра… должны двигаться дальше. Ждёт нас. Ждёт нас в темноте.

Последовало молчание.

Затем Ревик взял меня за руку, притянув поближе к себе.

— Можно нам света? — сказал он. — Моя гарнитура не работает. И наладонник тоже. И фонарик на пистолете.

Я услышала возню в темноте, когда остальные стали проверять свою экипировку.

Свободной рукой я попробовала активировать свою гарнитуру, когда та не среагировала на мысленную команду. Когда это не сработало, я постучала по наладоннику, пытаясь активировать сенсор и включить устройство. Всё оставалось тихим и тёмным.

— Ничего, — сказал Балидор позади меня, и по голосу было понятно, что он хмурится. — Вся моя электроника и органика отрубилась. Я даже не могу вызвать ни единого заряда.

— У меня то же самое, — отозвалась Касс.

— И у меня, — сказала Иллег. — В моём пистолете органика тоже не работает.

Когда последствия слов Иллег отложились в сознании, молчание сделалось более мрачным.