Солнце

– Деньги сделали тебя такой послушной, – усмехается миссис Мунлайт. – В последнюю нашу встречу ты вела себя совсем иначе. Может быть, они не так уж и плохи, верно? Деньги правят миром. А те, у кого есть деньги, правят людьми. Все просто, да?

– Вы правы, – шепчу я. – Вы – сильнее.

– Можешь идти, – резким тоном заявляет миссис Мунлайт. – Будь со мной на связи. И не вздумай выкинуть что-нибудь, поняла меня, малышка Ховард? Свободна.

Я встаю и подхожу к двери. Оборачиваясь, я вижу довольную улыбку Эммы. Она победила. Но я не чувствую себя проигравшей, я чувствую себя неживой. Внутри – пугающая пустота. А снаружи – жестокий мир.

Деньги побеждают людей. Деньги победили меня.

Охранник провожает меня к автомобилю – миссис Мунлайт распорядилась, чтобы меня довезли до дома. Я иду к нему на ватных ногах, стараясь держаться прямо и уверенно. В какой-то момент мне кажется, что спину мне прожигают взглядом. Я резко оборачиваюсь и вижу в окне второго этажа лицо Дианы. Она внимательно смотрит на меня. Я – на нее.

В этот момент я не могу ненавидеть ее или презирать – чувства заперты внутри. Я просто смотрю на Диану, вдруг понимая, что отдаю ей свой голос.

Наверное, Мунлайт довольна. Теперь она сможет стать настоящей певицей.

Русалочка отдала свой голос злой ведьме.

Я с трудом отрываю от Дианы взгляд и сажусь в черный автомобиль – водитель в строгом костюме тотчас закрывает за мной дверь и садится на переднее сиденье. Мы уезжаем. Я так погружена в себя и свои мысли, что дорога до дома для меня словно мгновение. В какой-то момент машина просто останавливается, и я понимаю, что мне нужно выходить.

– Спасибо, – благодарю я водителя – он снова открывает передо мной дверь.

– Когда за вами приехать, мисс? – спрашивает он.

– В смысле? – хмурюсь я.

– Мне велено сопровождать вас, – отвечает водитель.

– Вы уж сопроводили меня до дома, благодарю. Можете быть свободны, – говорю я и почти дружески касаюсь его предплечья – я не привыкла, что мне кто-то прислуживает. Водитель изумленно на меня смотрит, кажется, мое поведение слишком отличается от поведения его хозяев.

– Хорошо, мисс, – кивает он и уезжает. А я иду домой. Там никого нет – ни Кирстен, ни Лилит. Я чувствую себя роботом. Механически принимаю душ и мою голову, механически ем, хоть и не чувствую голода, механически ставлю телефон на зарядку. И так же механически ложусь в кровать, заведя будильник. Я знаю, что мне нужно поспать несколько часов, потому что я не спала больше суток, а мне понадобятся силы, чтобы действовать дальше. Я пытаюсь действовать логически, но вопреки логике я не могу сомкнуть глаз – все думаю о тете и брате. Очнется ли Мэг? И когда это произойдет? Завтра, через день, через неделю?.. Какой она будет, когда очнется? А что будет с Эштаном? Какой станет его жизнь после таких травм? Сможет ли он восстановиться? Сможет ли ходить?

Вернутся ли они к прежней жизни? А… я?

Я знаю, что не вернусь. Мне не дадут сделать этого. И все, что мне нужно – попрощаться со всеми за эти два дня. Понятия не имею, как это сделать. Собрать всех друзей, закатить прощальную вечеринку и сказать им: «Ребята, мы больше не общаемся, всем пока!» – так?

Я не знаю, как буду жить без своих Лилит и Кирстен – черт, я даже больше не злюсь на нее. Не знаю, как буду жить без «Связи с солнцем» – куда парни без меня, куда я без них? Не знаю, как буду жить без Дастина Лестерса, человека, которого я… полюбила?

Я лежу на боку, смотрю в белую стену и думаю о Лестерсе.

Мне вспоминаются его горящие глаза, сильные руки, ласковые губы. Его слова и прикосновения. И ментоловые сигареты, которые он обожает. Наша история началась так нелепо, что сейчас мне просто смешно – я бы смеялась, если могла, честно. Сначала мы возненавидели друг друга – я не сразу разглядела за маской знаменитости настоящего Дастина, а он не сразу узнал настоящую меня. Сейчас мы только-только начали это делать, и мне казалось, что будущее – за нами. Но все получилось иначе. Будущее – за чьими-то деньгами. Теперь наша история закончится – на моем внезапном уходе.

Я крепче сжимаю подушку. Интересно, когда я уйду, Дастин будет скучать? Будет вспоминать меня? А сожалеть, что ничего не вышло?..

Я буду. Это сожаление останется со мной на всю жизнь. Но я буду надеяться, что у Дастина все будет хорошо.

Стоящий на зарядке телефон разрывается от звонков – это Дастин. Я отключаю звук – не знаю, что скажу ему по телефону. Мне страшно слышать его голос.