Солнце

– Прости. Если честно, Ди, я чувствую себя дерьмом. Занявшим чужое место ублюдком. Знаешь, – вдруг вспоминает он, – однажды твой отец приехал на студию, когда там были мы. И он спросил у нас, где рыжая вокалистка. Дэвид сказал, что рыжая вокалистка покинула группу, имея в виду тебя – ты же всегда была в алом парике. А твой отец покачал головой. Наверное, он хотел увидеть ту рыжую девчонку, место группы которой мы заняли на конкурсе. Он не то чтобы расстроился, но разочаровался. Я ведь знаю, Ди, твой отец хотел, чтобы Уолтер продюсировал их. Из-за рыжей. Она твоя сестра? – его неожиданный вопрос ставит Диану в тупик. – Кто-то поговаривает, что Николь – незаконнорожденная дочь Мунлайта. Но это же не так. Скоро и Уолтер это поймет. Тогда «Стеклянной мяты» не станет. Я ведь знаю – мы держимся в «Биг-Скай Рекордс» только из-за этого.

– Ты слишком много разговариваешь, – говорит ему в ответ Диана. Она точно знает, что Санни Ховард – не ее сестра. А еще ее веселит то, что отец не узнал в музыкантах тех, с кем запретил общаться дочери год назад.

– Прости, – снова извиняется он.

– «Биг-Скай Рекордс» не откажется от «Стеклянной мяты», – добавляет она. – Я позабочусь об этом.

– Не надо, Ди, – качает головой Брайан. – Это конец. И мы все понимаем это – кроме Николь. Она… Она очень сильно рвется наверх. Она очень хочет быть звездой.

Они оба одновременно переводят взгляд на Николь, которая все не отлипает от Урбана. И Диана наконец понимает, зачем бывшая подруга делает это. Она пытается зацепиться хоть за кого-то, предчувствуя скорый распад группы.

– Это ее мечта. Ее не в чем винить, – защищает ее Брайан.

– Ты всегда был слишком добрым, Брайан, – говорит ему Диана. – Доброта – самый глупый порок.

Она снова ловит себя на мысли, что цитирует отца. От осознания этого щемит сердце. Она ведь не такая. Не такая?

Нет. Или…

Диана вырывает у Брайана бокал с недопитым ледяным шампанским и залпом выпивает его.

– Мне пора идти. – она возвращает ему бокал. – Если у вас будут проблемы, свяжитесь со мной.

Диана хлопает Брайана по плечу, покидает его и направляется к Урбану широкой уверенной походкой. На ее лице – любимая маска из сплава холода и равнодушия, маска с роскошной голливудской улыбкой.

Она подходит к нему, чувствуя на себе пристальный взгляд Николь, обнимает, едва касаясь, поздравляет и уводит на улицу, чтобы преподнести подарок в виде алой спортивной машины, марку которой даже не помнит. Урбан в восторге – он обожает тачки.

– Детка, – развязно тянет он, с любовью поглаживая алые бока машины, – ты сделала этот вечер!

– Спасибо Николь, – говорит Диана, в упор глядя на солистку «Стеклянной мяты». – Она подсказала, что тебе нравится.

– Вы знакомы? – удивляется рэпер.

– Мы давно дружим, – с улыбкой отвечает Диана. – Не обижай ее.

– Ну что ты, – смеется Урбан. – Разве я обижаю девушек?

Лицо Николь вытягивается, но она тут же справляется с собой. И возвращает улыбку Диане.

Взгляд Урбана становится более заинтересованным. Подружка Дианы Мунлайт? Занятно.

– Эй, мисс Снежная королева, может быть, как-нибудь запишем совместный трек? – говорит он Диане весело.

– Может быть, – отвечает та. – Попробуй сначала с Николь. А она скажет, стоит мне соглашаться или нет.

Они втроем позируют на камеры и глянцево улыбаются. Они красивы, популярны и, кажется, счастливы. Однако это иллюзия. Урбан явно курил что-то, Николь думает только о том, как сохранить свое нынешнее положение, а Диана… Диана и не помнит, когда в последний раз у нее было хорошее настроение.

Несколько ничего не значащих фраз, шутки, невесомые объятия – и Диана отходит от Николь и Урбана. Она порядком устала от всего этого, и единственное, чего хочет, – попасть домой. Конечно, ей не удастся уснуть сразу, но она сможет посидеть в ванной, в душистой пене, глядя сквозь стеклянную стену на город с высоты птичьего полета.

Ее порезы на внутренней стороне бедра, которые никто не видит, начинают жечь. Диана не понимает, как так получилось, что она стала резать тонкую фарфоровую кожу, почему вдруг решила, что физическая боль заглушит душевную. А еще она не понимает, как остановиться. Все стало слишком сложным. Безнадежным.

Диану не радуют популярность и поклонники, она не чувствует эйфории на сцене, потому что не может петь, не видит, что отец стал больше ее уважать – он все так же отстранен и холоден. И Аарон все так же его любимчик.

Единственное, что ее еще радует, – так это процесс создания музыки, в который она погружается с головой. Ховард поет вместо нее, но она исполняет ее песни, песни, созданные в сердце Дианы.