Солнце

Возможно, это происходило потому, что она была одной из немногих, кто так резко отказал ему, задев за живое. А ведь он мог сделать ее жизнь проще и лучше! Малышка Лилит – будущая актриса, и ему под силу было познакомить ее с лучшими режиссерами и составить протекцию для какой-нибудь неплохой роли. Ему под силу было сделать так, чтобы она не работала в каких-то третьесортных кафе. Чтобы жила в богемной атмосфере, как и полагается актрисе. Ей стоило лишь немного использовать свой актерский талант и разжалобить его, Октавия. Он бы повелся – спустя год музыкант понимает это. Он бы повелся на ее слезы, на ее взгляды, полные страдания, на ее слова.

Лилит все это прекрасно понимала, но все равно не пошла на мировую. Выбрала не его, а себя – свою гордость. Просто послала все перспективы и кинула его.

Из-за какого-то подслушанного разговора.

Из-за того, что ценила свою гордость больше, чем Октавий – свои возможности.

Из-за того, что не хотела терять время на такого, как он.

Скрестив под подбородком длинные пальцы, Октавий вспоминает требовательные губы Лилит. Его взгляд направлен в кремовые облака за иллюминатором, под которыми не видно океана. Музыка в наушниках не играет, но он не сразу замечает это – лишь только тогда, когда слышит голоса двух девушек, сидящих в соседнем ряду бизнес-класса.

Они думают, что Октавий не слышит их из-за наушников, а поэтому не слишком заботятся о том, чтобы понизить голос.

– Это все-таки он, да? – спрашивает одна из них – яркая блондинка с неестественными бровями, которые всегда раздражали Октавия.

– Он, точно он! – восторженно отвечает ее подружка – брюнетка, чьи брови точно такие же – изогнутые и неестественные. – Ричард из «Пепельных цветов»!

– Как его звали? Сладкий, да?

– О, да. И он до сих пор сладенький.

Они хихикают. Октавий тяжело вздыхает. Что бы он ни делал, как бы ни старался, но если без маски, то всегда ассоциируется со Сладким – безголосым, но смазливым. Сладкий – лицо «Пепельных цветов», о вокальной бездарности которого не говорил только ленивый. Позор матери, которую считают гениальной певицей. Нет, мать всегда заявляла, что все в порядке, но Ричард-то знает, что ей было из-за него нелегко.

Только маска Лорда Октавия спасает его от этого дерьма. Дает возможность действительно самореализоваться. Она помогла ему доказать, что он имеет не только внешность, но и талант.

Блондинка весело напевает один из хитов «Пепельных цветов».

– Я обожала эту песню, – говорит она. – У них было видео с потрясающим живым выступлением!

Брюнетка морщится:

– Так они же всегда пели под фонограмму.

– Тогда я не разбиралась, – смеется блондинка. – Главное – эмоции.

Девушки пытаются незаметно сфотографировать Октавия, но он отворачивается, не давая им сделать этого. Затем залпом выпивает вино, надевает солнцезащитные очки, натягивает кепку и, включив музыку, засыпает. Несколько дней подряд Октавий почти не спал из-за большой нагрузки, и теперь его организм берет свое.

Ему снится Лилит – она сидит на белоснежной широкой кровати с балдахином и, прячась за полупрозрачной шторкой, улыбается Октавию. Почему-то ее черные волосы стали длиннее и опускаются на светлые плечи мягкими волнами. Октавий садится к ней на кровать и спрашивает что-то, но Лилит не отвечает. Она заставляет его лечь – так, чтобы голова оказалась у нее на коленях, и просто гладит по волосам. А потом вдруг исчезает. Он вскакивает, зовет ее по имени, ищет, но Лилит нигде нет. Тогда Октавий выходит на балкон, откуда дует соленый морской ветер.

Он растерянно оглядывается по сторонам и понимает, что это вовсе не балкон, а сцена – Октавий попал на один из концертов «Красных Лордов». И теперь стоит спиной к неистовому залу. Фанаты позади него ревут – они хотят, чтобы началось шоу. Парни уже готовы к выступлению и ждут, когда он сядет за ударную установку, блестящую в свете софитов.

Но Октавий без маски. Он не может повернуться и показать всем свое лицо. А потому стоит спиной, сжав кулаки. Ему страшно, дыхание сбивается, сердце заходится, по спине течет пот. Зал шумит все громче и громче – он требует начала концерта, а Октавий не может сдвинуться с места, будто прирос к сцене.

Тогда к нему подходит Гектор, чье лицо почему-то остается белым, словно засвеченным, хватает Октавия за руку чуть ниже локтя и силой поворачивает лицом к залу. Зал замирает. Фанаты узнают его и начинают что-то кричать – что-то злое, обидное, агрессивное. По сцене от топота их ног бежит огромная трещина. И Октавий, чувствуя себя жалким, начинает падать. Будто с моста в холодную реку, а где-то в воде маячит белое лицо Лилит.

Октавий не просыпается, хотя проходящие мимо стюардессы с беспокойством поглядывают на спящего пассажира, голова которого то и дело мечется из стороны в сторону. Но они не решаются его будить.

А потом сон и вовсе заканчивается. Остается одна непроглядная тьма и тревожный покой.