Солнце

– Сначала я не могла понять одну вещь, Санни, – продолжает Джессика. – Зачем ты так поступила? Ты ведь могла пойти к этому Лестерсу и попросить денег у него. Я думала, дело в гордости. Неужели гордость для тебя важнее жизни родных? Неужели ты не хотела унижаться перед тем, кого любишь? А потом поняла, дело не в гордости и не в унижении. Ради них ты поставила на кон все, что у тебя было. И получила куда больше, чем рассчитывала. Смог бы Лестерс обеспечить им такой уход и лечение? Нанять лучших специалистов? Отправить в госпиталь Керри? Дело ведь не только в деньгах, но и в связях. Благодаря связям Мунлайтов у них все не так плохо, как могло бы быть. Ты умная девочка. И сильная.

– Я просто хотела их спасти, – тихо произношу я.

– Понимаешь, к чему я клоню? – спрашивает Джессика. – Если ты тогда поступила так, то сейчас не должна сдавать назад. Понимаешь?

Я понимаю это, но не понимала, для чего она говорит мне об этом. Все становится понятно вечером.

Этот день – насыщенный и интересный, и, находясь в студии, я даже начинаю чувствовать, как во мне просыпается солнце. Нужно срочно записать саундтрек для нового фильма Джона Мак-Олиффа – его обожает Лилит, но мне про него мало что известно. Один из продюсеров фильма связался с Уолтером и предложил сотрудничество. Уолтер не мог отказаться – фильм обещал быть бомбой. Он еще не вышел, но его уже все обсуждали.

– Над одним из саундтреков должна была работать Элис Данэм, но по каким-то причинам так и не приступила к работе. Хотя, – хмыкает Уолтер, – все мы знаем, что это за причины. Ей стоит меньше забавляться с порошком и пить. Короче, они разорвали с ней контракт, – говорил возбужденно продюсер, потирая ладони. – И решили поработать с нами. Для тебя… – он осекается и тут же поправляется: – Для Дианы это отличная возможность еще громче заявить о себе. Особенно перед предстоящим концертом.

Я кусаю губы. Это первый концерт Дианы и… мой. Она будет на сцене, а я – за кулисами. Странно ощущение. Но не время думать об этом.

– Пишем в короткие сроки. Времени мало. Сначала смотрим черновой материал, который нам прислали, потом начинаем работу. Они хотят что-то лиричное, проникновенное и глубокое – специально для флешбеков, в которых герой вспоминает свою любовь, – продолжает Уолтер. – Алекс уже приготовил текст песни. Наша задача – музыка. А твоя, Ховард, – исполнение, – смотрит на меня Уолтер. Кажется, он до сих пор не может прийти в себя из-за подмены, хотя прошел уже год. – Но я хочу поработать с тобой и над музыкой. У тебя бывают хорошие идеи.

– Без проблем. Что за фильм? – спрашиваю я.

– «Сияние бездны», разве не слышала? С Дастином Лестерсом, Ханной Дезмонд и Тимом Бриттаном. Съемки проходят в США, но на днях съемочная группа прилетела в Нью-Корвен, чтобы кое-что отснять и у нас.

Уолтер продолжает говорить о фильме, а я снова чувствую, как холодеет сердце. Джессика знала о Дастине и своеобразно предупредила меня.

– Конечно, я бы поработал с Джонатаном, но он все еще в США, а сроки поджимают, – продолжает продюсер, не подозревая о буре в моей душе.

Сначала мы смотрим черновые сцены фильма – их не так уж и много, и по времени они занимают около тридцати минут. Почти в каждой – Дастин. Он играет известного талантливого музыканта, который отправляется в грандиозное турне со своей группой. Однако во время концертов происходят загадочные и жестокие убийства девушек-фанаток. Их волосы и кровь находят в вещах музыканта, поэтому его тут же обвиняют в преступлениях, хотя он невиновен. Сам музыкант получает послание от настоящего маньяка – тот сообщает, что это – только начало, и обещает убить всех женщин, которые ему дороги. Музыкант должен найти ту, которую когда-то любил, прежде чем до нее доберется убийца.

– Почему ты все время улыбаешься, Ховард? – спрашивает меня Уолтер, развалившись на диване. – Что смешного в этой кровище?

Я пожимаю плечами – и сама не понимаю, как это получается, почему на лице появляется странная улыбка, стоит мне увидеть Дастина. Он хорош. В фильме совершенно не похож на самого себя, меняется так, словно потерял память и стал вдруг совершенно другим человеком. Его образ – дерзкий и яркий, болезненный и глубокий. Его голос – ниже, чем раньше, в нем появился бархат, от которого по рукам бегут мурашки. Его движения – резкие и немного развязные. Ничего общего с настоящим Дастином Лестерсом. Но он остается для меня все таким же притягательным.

– Дурацкий сюжет, – бормочет Уолтер, который недоволен всем на свете. – Но у нас должна быть крутая песня.

Нам показывают выступление группы главного героя – сцены идут вразнобой. Это настоящий стадионный рок-концерт: громкий, неистовый, эмоциональный, с заряженной публикой и огнем на сцене. Кадры невероятно хороши, операторская работа – на уровне, да и режиссер удивляет нестандартным подходом.

Прислушиваясь к музыке и мощному голосу, я широко открываю глаза.

– Это ведь не Дастин поет… – изумленно произношу я. – Это Гектор и его «Красные Лорды».