Солнца трех миров

— После ядерной войны? — уточнила Инга. — Не думаю… Скорее, когда-то неподалеку был хоул с другой планеты. Потом он закрылся — а это осталось.

— На дрова хоть оно годится? — поинтересовалась Машка, доставая мачете.

— Не трогала бы ты его, — сказал я, но Машка меня не послушалась и рубанула по ближайшему стволу.

Лезвие от него отскочило, крохотная оставшаяся от удара зарубка тут же затянулась. По всему «лесу» пронесся глухой протяжный стон. Где-то у нас над головами зашуршала листва, невнятно загомонили ветви, словно переговариваясь между собой, а далеко впереди ухнуло, фыркнуло, чавкнуло — и все смолкло. Лишь воздушные корни, только что бывшие неподвижными и жесткими, вибрировали и колыхались. И вдруг один резко удлинился, будто щупальце вытянулось, скользнул к Машке и обвился вокруг ее ноги.

— А-а-а, твою мать! — заорала Машка, но сделать ничего не успела. Через секунду она уже висела в воздухе вниз головой, а к ней со всех сторон тянулись другие корни.

— Не дергайся только! — крикнул Лысый, снимая винтовку с предохранителя. — Сейчас я его отстрелю!

Однако поймавший Машку корень отпустил ее сам, и она шлепнулась на землю, изощренно матерясь. «Лес» вокруг нас заколыхался и зачавкал. Стволы корежило, с них сыпались на землю лохмотья коры, запах гнилой соломы стал удушающим. Мы стояли, боясь шевельнуться, но помаленьку все успокоилось. Только Машка продолжала ругаться, пространно и недобро поминая родословную атаковавшего ее растения вплоть до общего предка всех живых существ. Хорошо еще, что винтовку при падении она потеряла, а про свой пистолет забыла.

— Спокойно, ты для него несъедобная, — сказал я, прерывая поток яркого Машкиного красноречия. — Подняться сможешь?

— А вот взял бы и помог! — ответила Машка, вставая сначала на четвереньки, а потом и на ноги.

— Ты ствол на прочность испытала? Испытала. Корни такие же, и если они схватят сразу нас всех, мы ничего не сможем сделать. Так что лучше суетиться как можно меньше. Давайте, отходим, только осторожно и по одному.

— В планшетах Мартинеса нет упоминаний о лесах на этих широтах, — пробубнил рядом со мной Эпштейн ни к селу ни к городу.

— Да пошел ты со своим Мартинесом! — в сердцах сказала Даша.

— Но я ничего не говорил! — возразил Эпштейн. — Про леса сейчас не я сказал.

— А кто?..

— Ну, этот… Это… Растение.

— Наверно, здесь вода недалеко, — сообщило растение голосом Лысого, и я понял, что на самом деле голос звучит у меня в голове. — Не дергайся только! Вот ничего же себе.

— Валим отсюда! — раздельно и внятно предложил я остальным. — Все помнят, кто и что говорил? Старайтесь строить фразы не повторяясь. Надо выбираться к машинам как можно быстрей!

— Давайте, отходим, — поддержало меня растение моими же собственными словами. — Только осторожно и по одному.

— Если оно еще и визуально нам фантомов-двойников наделает — пропали, — прошипел Лысый, осторожно двигаясь вперед. — Не поймем, кто где.

Словно в подтверждение сказанного, Эпштейн заморгал, закрутился на месте и замахал руками. Машка ухватила его за шиворот и подтолкнула в нужном направлении.

— Ничего не вижу, — пожаловался он.

— Не боись, Боря, — подбодрила его Машка. — Ты, главное, иди, а я тебя сопровожду.

По лицу Инги градом катился пот, глаза закатились под лоб. То ли она изо всех сил пыталась прощупать растение, и ничего не выходило, то ли наоборот, растение так вцепилось в ее психику, что Инга не могла освободиться. Мы с Дашей подхватили ее с двух сторон под руки и повели — через десяток шагов уже тащили.

— Не получится тут по одному, — сердито процедила Даша.

— Исходный план необходим, — ответил я. — Иначе и начать не с чего будет. Зато закончится все быстро — оглянуться не успеешь.

— Что-то долго идем, — сказал Лысый пару минут спустя. — Должны выйти уже.

— А мы точно идем куда надо?

— Конечно, вот наши следы.

— А ты вправду их видишь?..

Инга задыхалась. Мы не знали, чем ей помочь, только старались идти побыстрей. Заросли не кончались. Лишь когда они стали ниже и реже, мы поняли, в чем дело: дьявольская древесная трава невероятно быстро разрасталась в сторону нашей стоявшей в пустыне автоколонны. Раздвигая песок и камни, из глубины земли лезли и лезли все новые побеги, они на глазах становились выше и толще, тут же выбрасывали ветки, на которых распускались листья…