Солнца двух миров (СИ)

Уничтожена в крошечной нише среди подземного туннеля хранителя книги. Лаинь не сомневалась, что сил мага достаточно, чтобы убить её, не оставив почти никаких колебаний в ткани мироздания и не потревожив тонкую структуру Феоса. Она попробовала прикоснуться к нему мысленно и ощутила исходящую от него усталость, бесконечную усталость одиночества. Когда-то хранитель был человеком, но, похоже, уже давно перестал им быть, оставшись проекцией собственной и чьей-то ещё мощной магической воли.

- А вам никогда не хотелось... освободиться? - спросила она. - Перестать охранять?

Он покачал головой. У него не было желаний. Он обездвижил Лаинь и принялся рисовать вокруг неё какие-то ритуальные сети заклятий. Интересно, кому она будет принесена в жертву этим ритуалом?

Каналы мыслесвязи не работали, но Лаинь не оставляла попыток докричаться до помощи, неустанно посылая сигналы на все мыслеобразы, которые хранились в её памяти, даже ощущая, что это бесполезно, как вопль без единого звука из запертой комнаты. Хранитель был нетороплив. Ему всё ещё оставалось несколько штрихов для завершения ритуального рисунка, когда в арке, ведущей в зал хранителя, появилась тонкая смутная фигура. Острые ножи незнакомого заклинания стёрли незаконченный чертёж на песке. Вспышка трепещущей тьмы стёрла хранителя, выражение лица которого сохранило свою спокойную усталость даже в момент смерти. С Лаинь спали все путы.

- Спасибо, - сказала Лаинь.

И испытала острое сожаление, что никогда не сможет попытаться вернуть к жизни этот закоснелый отпечаток прошлого - охранника, который слишком долго охранял.

Она пошла вслед за своим спасителем по тёмным однообразным коридорам, расширяющимся время от времени в похожие друг на друга залы.

- Как Вы меня услышали?

- Ты громко звала, - глубокий голос, обезличенный, похожий на все слышанные когда-то голоса и не являющийся ни одним из них.

- Может быть, не стоило вот так с ним, может быть, можно было что-то сделать, чтобы он продолжил... жить? - начала Лаинь.

Фигура в плаще отправила ей мысленный эмоциональный образ, и девушка смолкла. У неё нет права задавать вопросы, с ней не хотят говорить. Несколько нот эмоций, более понятных, чем слова. Она пыталась разглядеть своего спутника, но у неё ничего не выходило, образ смазывался. Она подумала, что спасший её чем-то похож на хранителя, от которого её спасли, но не могла понять, чем именно.

В зале с книгой спутник Лаинь остановился.

- Уходи, - прозвучало безапелляционно.

Девушка пошла прочь.

Белэсс сняла плащ и бережно завернула в него книгу.

Война была противоестественной, невыносимой и неизбежной. Тьеты не воевали. Таков закон рода. Таков закон общности. Феора была отгорожена от мира людей естественными барьерами рельефа и течениями магических энергий. На территории тьетов никогда не претендовали. В давние дни шоистрийской экспансии люди быстро оставили попытки покушения на территории Эсвейна и Феоры, поскольку противники такого магического потенциала были не по зубам даже обученным военным некромантам и ментальным магам.

Волна человеческих воинов разбилась о границы магических народов, не дойдя до реальных сражений. Шоистрийцы попытались пройти через Феос, и больше их многомиллионной армии никто не видел. Ни тьеты, ни эсвинцы не убивали их и не участвовали в военных действиях. Идея насилия никогда не импонировала ни одному, ни другому из магических народов двух миров. Отдельные представители этих народов иногда имели склонность вмешиваться в человеческие разборки и могли живо интересоваться ими, как читают с интересом книгу, рассказывающую о бесконечно далёком и чуждом, и представляют себя на месте её героев. Между собой Феора и Эсвейн всегда пребывали в состоянии безразличного мира. Немногочисленные конфликты решались дежурной политической беседой и соответствующей контрибуцией. Обострение спорных ситуаций в последние годы не вызывало ни у кого мыслей о возможности действительного противостояния. Бесконечно тянущееся разбирательство касательно доступа для тьетов в воздушное пространство Эсвейна давно потеряло свою остроту и служило причиной лишь для политических препирательств.

Когда лето перешагнуло порог, всё рухнуло. Напряглись, изогнулись, спутались нити мироздания.

Но-Фиа-Ня приложила руки к вискам.

- Наше общее сознание изменилось, - сказала она. - В нём фальшивые ноты!

Фальшь ворвалась внезапно, потоком, исказила мысли, как исказила токи мировых энергий. Она повлекла за собой немыслимые прежде поступки и беды.

В тот день Рья-Туи-Ня, дитя парящего города Оро-Дира, путешествуя мысленно по Эуцерейну в поисках знаний, наблюдала, как эсвинец заключил порочащую мыслящее существо связь с духом фонтана, и убила обоих, разрушая противоестественный союз.

В тот день эсвинский врачеватель Оот, состоящий на службе у одного из высших тьетов, совершил ошибку и пустил энергии обратного тока по сети массажных устройств и был казнён.