Читаем Солнечный змей полностью

За льдом, пронизанным зелёными нитями, виднелись сверкающие белые холмы, округлые, пологие, наползающие друг на друга, и тёмные точки мелькали там, но Кесса не замечала их — взгляд её был прикован к ледяному пастбищу.

— Как трава Геджу растёт на льду?! — выдохнула Речница, и вслед за ней громко и удивлённо мяукнула Койя.

— Это трава тулугов, — усмехнулся Кытугьин, удерживая Кессу на краю повозки — она, разглядывая траву, не заметила, как чуть не свалилась в снег. — Тулуги и не такое могут устроить. Речник Яцек, посмотри, отсюда нас услышат в Ильнайтоте. Вы — мои гости, вас должны услышать первыми. Ты говорил, у вас есть громкая штука…

— Ещё какая громкая, — хмыкнул Речник, тронув за плечо Хагвана. — Вот и твоё время пришло, Хагван Инчи, герольд Реки. Протруби для нас в рог, так, чтобы услышали под ледяными холмами!

«Ох и напугаем мы сейчас всех ниххиков!» — покачала головой Речница. «А каково будет бедному Уджугу?!»

Олданец согрел раковину в ладонях и поднёс к губам. Рёв рога прокатился над ледяными пастбищами, над пологими сверкающими холмами, над стеной из белых глыб и бесконечным заснеженным полем. Хийкиммиг присел на задних лапах и попытался повернуть голову к источнику рёва. Никто из серых шаров на пастбище даже ухом не повёл, не поднял морды от зелёной тины, будто ушей у ниххиков вовсе не было.

Эхо пронеслось над долиной и затихло в ледяных скалах, сменившись пронзительной тишиной. Хийкиммиг встряхнулся и вопросительно фыркнул. Койя медленно расправила прижатые уши и ткнулась носом в шею Речницы.

— У-ух, — Кытугьин покосился на раковину в руках Хагвана. — Вот что слышат в вашей долине, когда вы возвращаетесь? Ты правильно сказал, Яцек, это громкая штука, но… Наверное, лучше, если в других долинах будут слышать мою гуделку. Ваша слишком уж… необычна.

— А вождь Свенельд вас предупреждал, — судя по голосу, Речник Яцек сдерживал смех. — Хорошо, Хагван. Садись теперь, когда повозка тронется, недолго упасть.

На краю повозки было тесно. Кесса оказалась зажатой между Яцеком и Хагваном, сзади в затылок шумно дышала Аса. Кытугьин выпрямился, отпуская поводья, и вынул из-за пазухи костяное лезвие, нанизанное на длинную жилу. Оно завертелось вокруг его руки, взвилось в воздух — и громкий протяжный гул пронёсся над долиной. Он дрожал в небе, и казалось, что с ним дрожат скалы. Стена понеслась навстречу повозке, хийкиммиг летел вниз по склону, подпрыгивая на бегу, а солмик стоял и вращал лезвие над головой — и убрал его, пригибаясь к спине хийкиммига, за миг до того, как над ним промелькнула ледяная арка. Невозмутимые ниххики застучали лапами по снегу, убираясь с дороги, большой белый зверь, несущий всадника, приветственно фыркнул, завидев Уджуга, белый город отозвался многоголосым гулом.

— Камайя! — прошептала Кесса, глядя на зелёные плоские листья, вопреки всему прорастающие сквозь лёд, на толстых мохнатых зверей, сосредоточенно жующих ледовую траву, на груду черепов с обломанными рогами, слегка присыпанную снегом на краю пастбища, и на солмика-наездника с длинной верёвкой на руке, выезжающего навстречу.

— Камайя! — усмехнулся Кытугьин, слезая с повозки. Всадник спешился и обнял его, прижимаясь щекой к щеке, потом отстранился, удивлённо глядя на чужаков.

— Я привёз в Ильнайтот новых гостей, — сказал Кытугьин, оглядываясь на Яцека. — Самых странных гостей, какие сюда заглядывали. Открывайте дом собраний, зовите всех, у кого есть уши. Приходит время странных разговоров и странных дел…

…Мрак никак не смыкался над Ильнайтотом. Кессе казалось, что ночь давно уже пришла, но в узкое окно под самым сводом, затянутое толстой прозрачной пластиной не то стекла, не то льда, сочился тусклый белесый свет. Может, сам снег так светился — или свет лун отражался во льдах?

Тяжёлые меховые накидки висели рядком на ветвистых рогах, вмурованных в стену. Кесса осталась в рубахе и штанах, сняла даже сапоги и сидела босиком, поджав ноги, на пружинящем настиле, обтянутом шкурами. В округлом доме с единственным окном и дверными завесами из многослойных шкур было тепло, даже жарко, но очага Речница не видела — тепло шло от обитых кожами стен. Приподняв край одной из кож, Кесса тронула пальцем стену — она и впрямь была тёплой. Гладкая белая поверхность на свету блеснула непрозрачным стеклом. Речница отдёрнула руку, изумлённо глядя на стену.

— Рилкар?! Вы строите из рилкара?!

Мерное сопение было ей ответом. Аса и её племянник — помощник Кытугьина — крепко спали, укутавшись в шкуры, на лежанках вдоль стены. Только Хагван бродил туда-сюда по комнате, измеряя её шагами и поглядывая на дверную завесу. На возглас Кессы он хмуро покосился на стену и пожал плечами.

— Вот опять ушёл Речник Яцек, и опять мы ждём его и ждём, — пробормотал он. — А вокруг всякие странные вещи. Эта стена сверху — как лёд, а внутри она горячая. И та трава, что растёт во льду, горячая, как звериная кровь.

Перейти на страницу:

Похожие книги