Солнечный змей

— Попробуй серебра! — Фрисс орал во всё горло, надеясь, что не всех в этом доме сожрали, и бил кулаком по чешуйчатым головам, метя в глаза. Липкая жижа брызнула в лицо, Речник сплюнул и пинком сбросил кусачую тварь обратно в пролом. Тут же он чуть не упал следом — нога, прокушенная мёртвой рыбой, распухла и онемела.

— Хаэ-э-эй! Нецис! Алсаг! — Речник, цепляясь за стены, дотянулся до дверной завесы. Кот, метнувшийся на встречу с диким воплем, чуть не сбил его с ног. В свете дальних факелов Флона, свирепо урча, грызла хвост огромной нангалики. Рыба хлестала её плавниками по морде, Двухвостка жмурилась, но челюсти не разжимала. Вторая нангалика вцепилась в лапу Двухвостки.

— Пшло! — Фрисс ткнул кулаком в плавник. Холод прокатился по руке, глаза рыбы остеклянели. Двухвостка благодарно фыркнула, не прекращая жевать.

— Фрисс, замри! — не своим голосом завизжал с верхней скамьи Нецис. Речник вздрогнул и закашлялся от смрада гниющей плоти. Что-то длинное, кольчатое, покрытое короткими шипами шмякнулось ему под ноги, содрогаясь в агонии, и растеклось лужей с обрывками кожи.

— Стой на месте! — Нецис на миг повис на ветке, прежде чем приземлиться на скользких корнях, и направил мерцающую ладонь на лужу. Что-то шевелилось, извивалось в вонючей жиже. Зелёный огонь потёк по ней, как горящее масло по воде. Речник, оцепенев, смотрел, как всякое шевеление прекращается в светящейся слизи. Внизу, среди корней, всплыла кверху брюхом давно протухшая нангалика.

— Фрисс, покажи руки, — глаза Нециса горели зеленью чуть ли не ярче глазниц мертвяков. Речник протянул ему пустые ладони, измазанные рыбьей кровью и илом.

— Всё хорошо, — кивнул Некромант. — Ты не заражён. Алсаг, стой где стоишь! Что у тебя на боку?

Он смахнул с кошачьего меха клок тины, деловито прощупал шерсть. Алсаг хрипло мявкнул, озадаченно глядя на Речника.

— Нецис, в доме… я не знаю, там живые-то есть?! — выдохнул Фрисс, стряхивая с себя оцепенение. Флона выплюнула жёсткие плавники и покрытые роговой бронёй головы и медленно повернулась к людям. Нецис с присвистом вздохнул и стиснул её морду с двух сторон, силой разжимая челюсти. Изумлённая Двухвостка замерла, боясь шевельнуться, и стояла неподвижно, пока Некромант вливал ей в глотку полную флягу матлы.

— Не всё полезно, что в рот полезло, — пробормотал колдун, и Фрисс удивлённо мигнул — такого от Нециса он ещё не слышал. — Личинки… Фрисс, где ещё остались рыбы? В твоей комнате?

Он сбросил в воду ту рыбу, по которой потопталась Двухвостка, и заглянул в хижину. Несколько мгновений они с Речником смотрели на пролом в полу и чёрных прилипал, поедающих тушу бывшей хозяйки-нангалики. Потом Нецис провёл рукой по краям дыры, и под полом вспыхнул холодный огонь.

— Люди живы, Фрисс, — он кивнул на дальнюю дверь. — Я был там, когда услышал треск. Это я попросил их не шевелиться и убрал лестницу. Нангалики плохо карабкаются по деревьям. К тому же… к тому же, Фрисс, они пришли за нами. Как и болотный червь. Послание от почтеннейшего Имальксиата, илкор ан Сарк…

За дверью Двухвостка шумно вздохнула и вернула в воду останки пережёванной нангалики. Алсаг возмущённо мявкнул и ввалился в хижину, махая хвостом.

— Фррисс, нам теперрь всю ночь нюхать тухлую ррыбу?

— Лезь наверх, — махнул рукой Речник. — Только молчи. Нецис, на него личинки не попали?

— Червяк немного замешкался, — хмыкнул маг, — и сдох раньше, чем разбрызгал заразу. Если до утра приплывёт ещё один, нам лучше быть наверху. Поднимайся и зажигай там факелы, я зажгу тут.

— Хорошо, Нецис, — кивнул Фрисс, подтягиваясь на корнях и взбираясь на верхнюю ветку. — Разбуди меня до света. Торговцы тут просыпаются рано, у кого-нибудь найдётся сок матлы — куплю тебе две фляги.

Глава 14. Ильнайтот

Горы искрящегося льда громоздились на горизонте, и северный ветер, не встречая преград, торжествующе завывал над белесо-жёлтой равниной. Прошлогодняя трава, вымоченная дождями и выбеленная морозом, моталась на ветру с сухим костяным треском, стелилась по земле, вмерзая в лужи. Кое-где ещё лежал снег, и Кесса уже не вздрагивала, увидев очередной островок грязно-серого льда. Разъезженная колея подёрнулась ледком, он хрустел под тяжёлыми колёсами. Давно уже не попадались встречные повозки, не было видно и людей, только птицы тревожно пересвистывались в травяных дебрях. Огромный белый зверь бежал неспешной трусцой, принюхиваясь к северному ветру, повозка грохотала по замёрзшей дороге, и от немилосердной тряски те, кто сидел внутри, боялись лишний раз открыть рот — так ведь и язык прикусить недолго…

— Уже недалеко, — повозка замедлила ход, Кытугьин забрался под полог, его у поводьев молча сменил другой северянин. — Скоро снимем колёса. Сильно трясёт? Я не давал Уджугу бежать — он-то спешит, хочет попасть домой поскорее.

— Ничего страшного, — покачал головой Речник Яцек, бросив предостерегающий взгляд на Кессу и Хагвана. — Для весенней дороги эта ещё ровная. Далеко ли до Гор Кеула?