Солнечный удар

 Свет в зале погас, занавес открылся, на экране замелькали кадры трагических событий: взорванные дома, испуганные заложники, переполненные ранеными больницы.

 Зрители отнеслись к этому по–разному: одни с подобающей серьезностью, другие с совершеннейшим безразличием, третьи — с явным раздражением.

 - Слушай, ну зачем нам такие вещи показывают?! — возмущенно зашептала чопорная дама на ухо своему спутнику. — Своих проблем у нас мало?

 Мужчина со вздохом развел руками…

 - Вовик, ну когда там концерт начнется? — рассматривая в темноте свои, расписанные под хохлому, ногти заерзала в кресле блондинка. — Сколько можно эти ужастики смотреть. Кстати, на этом сиденье тоже какие–то бугорки, мне опять неудобно.

 - Терпи.

 Ждать пришлось недолго. Официальная часть закончилась ровно через 10 минут. Ведущий, выразив соболезнования жертвам террора, перешел к объявлению концертных номеров. На сцене заиграла ритмичная музыка, запрыгали в языческих оргиях начинающие исполнители. Через какое–то время к ним на помощь стали подтягиваться более именитые артисты, а последних, в свою очередь, готовились сменить звезды первой величины.

 Полынцев сидел за декорацией разрушенного дома в глубине сцены и, сквозь щель в 'руинах', пристально всматривался в зрительный зал. Место за местом, лицо за лицом, ряд за рядом. И еще раз в обратном направлении. Жаль, бинокля не было. Спецэффекты, прожектора и, что уж греха таить, сами артисты, особенно подтанцовка, превращали нехитрую задачу в тяжкий труд.

 - Громозека, ответь Циклопу, — крикнул он сквозь музыкальный шум в рацию.

 - Просто Гром, — поправил его Погремушкин. — Слушаю тебя.

 - Где обещанное? У меня после третьего ряда лица размываются.

 - Уже несу. А ты там поменьше девкам под юбки заглядывай, это ослабляет зрение.

 Не далек был от истины коллега. Кто б мог подумать, что смотреть на поклоны артисток сзади, куда интересней, чем спереди. Если б зрители (мужчины, разумеется) знали, какого зрелища их лишают…

 - Ага, — вынырнул из–за декораций Погремушкин. — Где ж тут бандитов увидишь, когда такие задницы перед глазами мелькают.

 - Слюнявчик надень, — серьезно ответил Андрей, впрочем, не отрываясь от созерцания поклонной композиции

 - На, держи, — протянул сыщик бинокль. — Только девок взглядом не сожги.

 - Я на девок не смотрю, — сказал Полынцев, настраивая резкость. — Ой, кажется, у одной трусики порвались.

 - Где? — прильнул к декорации Погремушкин.

 - Шутка. Это я тебя на вшивость проверил, маньяк курортный. Теперь ясно, кто пытался изнасиловать эстонку.

 - С чего ты взял?

 - Ну, как же — сексуальная озабоченность налицо.

 - Да нет, я про изнасилование…

 - Опа, — прервал его на полуслове Андрей. — У мужика, что на Юлькином месте сидит, в руках фотоаппарат появился.

 - Там фээсбэшники рядом, — махнул рукой Погремушкин, — у них все под контролем. Ты лучше сообщников высматривай.

 На сцену, под визг молодых и рев пожилых женщин, выскочил жаворонок российской эстрады с популярной песенкой о лете.

 Чопорная дама закрыла улыбкой собственные уши.

 - Кока, снимай его, снимай!

 Супруг успел поднять фотоаппарат на уровень груди и тут же замер: в боку что–то кольнуло, на руках что–то щелкнуло, за спиной прозвучал угрожающий голос.

 - ФСБ. Сиди тихо, опусти голову.

 Полынцев нацелил бинокль на третий ряд. Молодцы фэбсы не стали сразу выводить из зала сладкую парочку, побоялись распугать подельников. Подруга задержанного показалась ему чем- то знакомой, но он не успел рассмотреть, чем именно, потому что ее тоже согнули буквой 'зю' и заковали в наручники. На этом ряду, вроде бы, все было чисто. На четвертом… Порядок… На пятом… Стоп. А вот и первый — усатый жук с опухшим носом.

 - Погремушкин. Я нашел одного. Шестой ряд, восьмое место.

 - Отлично, — поднес рацию к губам сыщик. — Центр, Грому на связь.

 - Центр на связи.

 - Готовьте собровцев к захвату, есть контакт…

 Андрей заканчивал чесать седьмой ряд, когда ведущий объявил выступление певца–патриота. По залу прокатился одобрительный гул мужских голосов. Зазвучали аккорды любимой военной песни. Сердце застучало в такт мелодии. Сразу же вспомнилась армейская служба: полигоны, учения, стрельбы… стоп!

 Полынцев, как ужаленный, подскочил на месте

 - Погремушкин, мы не того взяли! Мужик просто для себя фотографировал. Кому на хрен нужен слюнявый попсовик. Акция будет сейчас, вот на этой самой песне. Выводи в зал собровцев, пусть ломают всех, кто принес фотоаппараты. Я не нашел бандитов, меня гнать надо из органов! Давай, родной, не тормози, счет на секунды.

 Без лишних слов, оперативник схватился за рацию.

 - Центр, Грому на связь

 - На связи.

 - Мы не тех приняли, клиенты по–прежнему в зале. Акция должна произойти на этой самой песне. Прошу задействовать группы захвата, пусть задерживают всех, с фотоаппаратами. В противном случае — провал.

 - Продолжайте поиск, — недовольно буркнул голос в рации.