Солнечный удар

 - Слушай, а этот, молоденький, будет? — поднимаясь на крыльцо, щелкнула пальцами чопорная дама, в которой без труда можно было узнать ту самую утопающую, что забыла поблагодарить своих спасителей на пляже.

 - Будет, — освежив воздух коньячным перегаром, успокоил ее пузатый спутник.

 - Ну, Кока, ты же не знаешь, о ком я спрашиваю.

 - А тут и знать нечего, сегодня все будут. Инициатива оттуда, — он многозначительно указал пальцем вверх.

 Дама проводила его жест недоверчивым взглядом и, словно увидев на небе подтверждение, облегченно вздохнула.

 - Хорошо. Только зачем они название такое неприятное выбрали. Неужели, повеселей ничего не нашлось? Втягивают народ в то, чем сами должны заниматься. Кстати, ты фотоаппарат в номере не забыл?

 - Нет, в барсетке лежит.

 Длинноногая блондинка, возвышаясь над толпой, словно учительница над первоклашками, пытала в дальнем углу фойе своего крутолобого приятеля.

 - Вовик, а ты раньше тоже террористом был?

 - Ты че метешь, дура?! — цыкнул бык, озираясь по сторонам. — Рэкетиром, а это совсем другая статья.

 - По мне, так все едино, — махнула пальчиками манерная девушка. — Не могли получше название для концерта придумать? Мы, наверное, отдыхать собираемся, а не уголовный кодекс изучать.

 В артистических кругах витали похожие настроения. 'Чес', 'бабло', 'капуста' - в этом смысл жизни, красивой, заметьте, жизни. Остальное — шелуха.

 - Ладно, вас, патриотов, сюда нагнали, — жаловался за кулисами один известный певец другому. — А нас–то, жаворонков, зачем? Моя публика хочет радоваться, а не слезы лить, ей про любовь, про красивую жизнь подавай, не желает она ни о каком терроре слышать.

 - Не все люди — желудки, — возразил коллега. — Я лично обеими руками поддерживаю эту акцию.

 - Ты оглянись вокруг. Мы вдвоем в курилке. Перед кем понты рисуешь?

 - И то, — согласился патриот. — Чего я тебе, жаворонку, о наших, вороньих, делах каркаю.

 - Ой, посмотрите, обиделся. Как будто я неправду говорю.

 - В том–то и дело, что правду. Пошли скорее уже концерт начинается.

 Людское море, затопившее фойе, весело плескалось, искристо пенилось, шумно бурлило горячими течениями. Первое, особо нетерпеливое, впадало в туалет, второе, чуть менее быстрое, — в буфет. Было хорошо заметно, что эти, казалось бы, разножанровые места, по сути, являются сообщающимися сосудами. Потому как тот, кто выплывал из туалета, немедленно перетекал к буфету, и после небольшой паузы, наоборот. Складывалось ощущение, что люди готовились к выходу в свет загодя: как минимум, неделю ограничивая себя в питании и пару дней не посещая отхожих мест. Этот круговорот мог бы продолжаться до бесконечности, но устроители решили: 'хватит' и открыли центральные шлюзы.

 Народ, не успев доесть, допить и застегнуть на все пуговки ширинки, стремительно хлынул в зрительный зал. Пол задрожал, как при землетрясении, сиденья плаксиво заскрипели, у артистов в гримерках зазвенели ложечки в стаканах.

 - Кока, где наши места? — ткнула впереди плывущую спину чопорная дама, поправляя съехавший на нос парик.

 - Какой я те Кока, дура! — обернулся Крутолобый. — Ой, извините, я думал, это моя штакетина рамцы попутала.

 - Я тоже ошиблась, — поддернула женщина сползший на живот бюстгальтер. — Кока, ты где?..

 Рэкетиру в этом смысле повезло больше. Его спутница белым знаменем реяла над толпой и была видна отовсюду.

 - Валек! — крикнул он, взмахнув волосатой рукой.

 - А?! — откликнулось сразу несколько человек, но только не блондинка.

 - Валенок! — повторил он громче.

 На этот раз встрепенулись двое: его тугоухая подружка и какой–то подслеповатый старичок.

 - Иди сюда, вот наши места.

 Дед пополз, а девушка нет — стояла, как на якоре.

 Не успела чопорная дама, заняв свое кресло, раскрыть рот, чтоб высказать претензии мужу (четвертый ряд — это ж почти заполярье), как рядом появился смуглолицый мужчина с полиэтиленовым пакетом в руках.

 - Извините, вы бы не согласились поменяться с нами билетами?

 - Какой ряд? — настороженно спросила женщина.

 - Третий. Мы здесь с друзьями, — кивнул он на коренастого приятеля, — поэтому хотели бы, чтоб вместе…

 - Кока, за мной, — подскочила дама, не дослушав объяснений. — Конечно, надо помочь людям. Третий ряд — это ж не четвертый.

 - Спасибо, — поблагодарили ее мужчины.

 Крутолобый рэкетир, наконец, вызволив 'знамя' из толпы, водрузил его на законное место. Как только девушка опустилась в кресло, у сидевших за ее спиной зрителей, соответственно в четвертом и пятом рядах, испортилось настроение — программу придется смотреть с помехами. Смуглолицый и крепыш, недовольно вздохнув, обменялись друг с другом местами.

 - Ой, Вовик, у меня под попкой какая–то шишечка торчит, — пожаловалась блондинка.

 - Геморрой, — успокоил ее приятель.

 - Я сказала 'под', а не 'в'. На сиденье что–то выпирает.

 - Возбудилось, — гоготнул крутолобый.

 - Давай махнемся, тебе все равно, ты жирный.

 - Как ты меня достала, — пробурчал бык, выбираясь из кресла.

 Смуглолицый и крепыш вновь разменялись местами.