Солнечный камень

— Повезло, — повторял он. — Вот же повезло на ровном месте! Гореликов! Как вы додумались до этого?

— Это случайно получилось, — ответил я. — И вообще, шкатулку Миша нашёл. И письмо тоже он перевёл.

— Надо срочно закладывать раскоп у северной стены кирхи! — сказал Валерий Михайлович и обвёл нас загоревшимся взглядом. — Ну, что? Раз вы нашли этот документ — вы и будете копать. Разумеется, под моим присмотром!

— Валерий Михайлович, а с документами нам можно будет поработать, когда найдём архив? — спросил я.

— Если найдём, Гореликов, — строго поправил меня Валерий Михайлович.

Но потом не выдержал и улыбнулся.

— Конечно, поработаете! Все поработаем!

— Всем не надо, — сказал я. — У нас Мишаня любит с бумагами возиться. Да и подоконник, под которым была спрятана шкатулка, он сломал.

Валерий Михайлович и Оля осуждающе посмотрели на меня. Взгляды их красноречиво спрашивали: ну, почему этому раздолбаю так везёт?

А раздолбай прекрасно знал причины своего везения, но не собирался посвящать в них окружающих.

Апрель 997-го года. Деревня пруссов

— Собирайся, епископ!

Эрик выглядел озабоченно. Густые рыжие брови нависли над голубыми глазами. Рыжая борода воинственно топорщилась.

— Что случилось?

Адальберт старался выглядеть спокойным, но волнение всё-таки прорвалось в голосе. Кто знает, что на уме у этих язычников? Их приютили, кормят и поят. Даже почти вылечили руку Бенедикта. Но всё это может оказаться обманом, чтобы успокоить монахов, а потом принести в жертву своим богам.

— Криве-Кривейто пришёл к вождю, — угрюмо ответил Эрик. — Сам пришёл.

— Кто? — не понял Адальберт.

— Некогда, — нетерпеливо отмахнулся Эрик. — Объясню по дороге. Идём!

— И я с вами!

Бенедикт, месивший тесто для лепёшек, бросил тугой тестяной комок на стол. Шагнул к кадке с водой, чтобы вымыть испачканные руки.

Но Эрик остановил его.

— Нет, монах! Сегодня твоя помощь епископу не потребуется!

Сердце Адальберта болезненно сжалось. Что это значит? Почему вождь зовёт только его одного?

Но епископ преодолел минутную слабость и кивнул:

— Я готов.

Словно угадав его мысли, Эрик сказал:

— Возьми с собой своего брата.

Радим был во дворе — кормил кур в курятнике. Монахи старались не сидеть без дела, и в благодарность за хлеб и приют помогали домочадцам Эрика, чем могли.

Бенедикт вышел, чтобы позвать Радима. Воспользовавшись этим, Эрик добавил:

— Будь силён, епископ. Силён и убедителен!

Втроём они вышли со двора. Пока шли по селению, Адальберт невольно крутил головой по сторонам. Такого количества народ в деревне он ещё не видел. Жители побросали дела и собирались кучками, чтобы обсудить небывалое — верховный жрец Криве-Кривейто покинул священную рощу Ромове и пришёл к ним!

Что же теперь будет?!

Возле деревенской кузницы, опустив до земли сильные натруженные руки, сидел кузнец. Седобородый, с широкими плечами и длинными волосами, он был похож на бога Перкуно. За его спиной, в тёмном провале двери метались отсветы огня.

— Кто такой Криве-Кривейто? — задыхаясь от быстрого шага, спросил Адальберт Эрика.

— Криве-Кривейто, — ответил Эрик, — это верховный жрец всех прусских племён. Он живёт в священной роще Ромове и никогда не покидает её.

Эрик замолчал и поправил себя:

— Не покидал до сегодняшнего дня.

Сердце Адальберта сжалось. Теперь понятно, что ему предстоит. Встретиться лицом к лицу со своим главным противником в этих землях. И победить его.

Монахи с Эриком шли через торговую площадь. Обычно пустая, сегодня она была полна народу. Люди, увидев монахов, оборачивались, замолкали. Но к ним никто так и не подошёл.

По длинной деревянной лестнице поднялись на холм. Ворота частокола были распахнуты настежь.

Не позволяя задерживаться, Эрик быстро провёл монахов в дом вождя.

— Арнас, мы здесь! — громко крикнул он.

И непочтительно подтолкнул Адальберта в плечо.

— Будь крепок, епископ!

Монахи вошли в зал. Вождь Арнас стоял возле стола. Седой головой он почти касался низкого потолка, и был похож на мощный дуб, который внезапно вырос посреди комнаты.

А в кресле вождя сидел тонкий, словно тростинка, человек. Он был одет в простую полотняную рубаху, подпоясанную кожаным поясом. На голове — кожаный шлем, украшенный бычьими рогами. В руке человек держал деревянный посох.

Пронзительные глаза сверкнули на худом лице и впились в Адальберта.

— Так вот ты каков — посланник чужого бога?

Голос Криве-Кривейто был силён и звучен. Худоба обманчива, понял Адальберт. В этом худом теле таится такая мощь, что и коренастый вождь Арнас едва ли сможет потягаться с ней.

— Зачем ты пришёл в нашу землю?

— Я пришёл, чтобы принести вам слово истинного бога, — с достоинством ответил Адальберт. — Бога, который живёт не в пещере, и не в ветках деревьев, а на небе. Слово бога, который отдал жизнь за спасение человеческих душ!

Двумя руками, словно шит, епископ поднял над головой Евангелие.

— Вы погрязли во мраке. Ваши души испачканы в грехе. Вы льёте кровь людей и животных на своих мерзких мольбищах! Слово Христа подарит вам кротость и милосердие, научит любви к богу и ближнему!