Солги обо мне. Том второй

Это не испуг, как в дешёвых хоррорах, когда вздрагиваешь от резкого неожиданного звука или смены картинки на экране. Это нечто куда более неторопливое, но при этом гораздо более глубокое, проникающее в каждую клеточку тела, в каждый закоулок сознания. Я смотрю на черный силуэт и изо всех сил надеюсь, что тот исчезнет, рассеется или, что это Максим. Просто почему-то я не заметила, как он прошел в кухню, а теперь возвращается обратно с какой-то вкусняшкой, только почему-то очень не торопится…

— Меркурий? – все же произношу заветное имя.

— Да?

Его голос звучит совсем с другой стороны, со стороны ванны. Оттуда, где он и должен быть.

Смотрю на него, а потом резко перевожу взгляд на черный силуэт. Нет, он не исчез, напротив, начал двигаться.

Шаг в нашу комнату – и оглушающий грохот, от которого я невольно зажимаю уши и даже немного приседаю.

— Доброй ночи, суки, не потревожил? – голос Олега звучит в противном звоне в ушах.

Я уже знаю этот звук. Это выстрел. Не такой громкий, как в тот раз, но достаточный, чтобы мое сердце рухнуло в пятки. Потому что не чувствую боли. И потому что Максима отбрасывает к стене.

Бросаюсь к нему, думая лишь о том, чтобы успеть заслонить собой. Наивно надеяться, что в этот раз Олег меня пощадит, но хотя бы одну пулю я приму в себя. А за это время Меркурий обязательно что-то успеет сделать. Он ведь профессионал, он знает, как обезоруживать всяких придурков, которые возомнили о себе не бог весь что.

Жив! Он жив!

Максим лежит на полу и ладонью зажимает рану на боку, но сквозь его пальцы все равно хлещет поток крови.

Ее так много.

Просто неестественно много.

И плевать, что я понятия не имею, сколько ее должно быть.

Стаскиваю через голову длинный свитер, в котором провожу вечера в этом доме, и что есть сил зажимаю им рану Меркурия.

— Все хорошо, - одними губами шепчет он. - Вовка?

И мне кажется, что его губы абсолютно синюшного цвета.

Я даже боюсь хотя бы как-то подать вид, что в этом доме мы не одни. Что в соседней комнате спит сын, поэтому просто моргаю, чуть медленнее, чем обычно. Меркурий должен понять. И он понимает.

Господи, ва если Вова проснется от этого грохота?

Я до боли прикусываю нижнюю губы, чтобы не завыть от отчаяния.

— Ну-ка, отойди от него, - совершенно спокойным голосом требует Олег. - Ну?

— Да пошел ты! – ору, глядя ему прямо в лицо.

Выглядит он очень погано – лицо одутловатое, с синяками под глазами. Губы дергаются, как от нервного тика. Он все еще прежний Олег Корецкий, та же самодовольная скотина, но теперь уже с потрепанной шкурой.

Снова грохот выстрела.

Вжимаю голову в плечи.

Ненавижу себя за это, но это реакция организма, который не был готов оказаться на поле боя.

— Я сказал – отойди от него, - повторяет Олег. И теперь в его голосе звучат неприкрытые нотки злобы. - Будешь себя хорошо вести - оставлю твоего ёбаря живым. И может даже в больничку подвезу, если не будет выебываться.

— Все будет хорошо, - одними губами говорит Максим. - Делай, как он говорит.

Он совсем не смотрит на меня – только на Олега.

И монстр тоже это замечает.

— Не смотри на меня так, урод, - пистолет в его руке подрагивает. – Не смотри, сказал! Бегом сюда! – взгляд на меня.

Если бы даже я и хотела бежать – не смогла бы. Ноги едва ли способны подчиняться.

Вдох-выдох.

Я не должна подвести своего Меркурия. Раз он говорит, что все будет хорошо, значит, именно так и будет.

Вдох-выход.

Опираясь на руки, поднимаюсь и поворачиваюсь в Олегу всем корпусом. Глупо пытаться сделать вид, что мне совсем не страшно, но я могу хотя бы не дрожать, точно осиновый лист.

Вдох-выдох.

Делаю к нему шаг.

— Молодец, девочка, - хвалит тот. – Вы же не думали, что избавились от меня? Надо же, какая занятная игра судьбы – два самых дорогих для меня человека решили вычеркнуть меня из этой жизни.

Мне хочется буквально плюнуть ему в лицо, чтобы раз и навсегда понял, насколько он мне близок. Но не позволяю себе этого. Покорно останавливаюсь, не доходя до него считанных шагов.

— На колени, Ника, - все его внимание сосредоточено на Меркурии, мне достается лишь легкий скользящий взгляд.

Медлю, но все же исполняю его приказ. Замечаю на избитом заплывшем лице подобие довольной ухмылки.

— Ползи ко мне, не бойся.

Делаю, как он говорит.

Когда оказываюсь совсем рядом, Олег протягивает руку, опускает на мою голову, почти нежно проводит по волосам, а затем резко хватает их в кулак и выкручивает.

Стискиваю зубы и почти гашу в себе крик. С губ срывается лишь тихий стон – и он, похоже, очень расстраивает Олега. Он явно ожидал услышать больше.

— Не нравится? – вопрос адресован не мне. – Почему? Это моя жена, Макс. Не забыл? Моя собственность. А со своей собственностью я делаю все, что хочу. Почему ты это сделал, Макс? Я же верил тебе, доверял. Ты, блядь, был моим другом! Почему ты решил, что имеешь сраное право забрать мою собственность?

Чувствую, как по щекам катятся непрошенные слезы, которые я просто не в состоянии остановить. Это не я плачу, это мое тело. Ему больно, очень больно. Кажется, что еще немного – и Олег попросту сорвет мне скальп.