Грязные сапоги прогрохотали по полу, оставляя склизкие следы, а мужчина, их обладатель, поднялся на второй этаж, обводя пьяным взглядом окружающее пространство. Скользнул в тень Генри, пожилой дворецкий, исчезая в одной из комнат, не желая попадаться хозяину на глаза, особенно тогда, когда тот находился в таком состоянии. Джон Коллинз вернулся со станции "Шердлоу", где успел надраться в единственном пабе. Теперь, после обильного возлияния, мир покачивался, как и сам хозяин манора.
- Почему меня никто не встречает! - заорал он во всё горло, хлопая себя по ляжке.
Джон обернулся, увидев скользнувшего прочь молодого конюха, Рональда Бутмана. Тот растворился на улице, предпочитая коней, чем людей. Он поступил на работу совсем недавно, прибыв в графство со своей женой.
- Почему меня никто не встречает! - вновь заорал он, начиная брызгаться слюной, сверкая глазами.
Из восточного крыла появилась Эмили, молодая девушка с золотистыми волосами. Её взгляд казался испуганным, а лицо бледным. Бледным от того, что ей редко дозволялось покидать манор. Её вид казался болезненным, точно растение, которое не видело на протяжении долгого времени солнца. Волосы как-то потускнели, а щёки ввалились. Но вот живот явно выделялся на истощённом теле. Восьмой месяц, как-никак, и супруга Коллинза ходила плохо. Если бы не Молли Бутман, кухарка, то хозяйке Солетри-Манора было бы тяжко. Прошлая жизнь до замужества вспоминалась светлыми чувствами, до того, как она покинула графство Кент. Но её отец подыскал подходящего супруга, старого и некрасивого Джона Коллинза, а вот мать была против замужества. В конце концов, сейчас не средние века стояли на дворе. Эмили хотела наложить на себя руки, но не смогла, оказавшись слишком слабой. Ей оказалась по душе жизнь, пускай под властью тираничного отца и такого же супруга. Лучше уж так, отыскивая светлые моменты, чем лежать в холодной могиле. Но выбирая между родителями и мужем, она бы выбрала первое, так как в родном доме к ней относились гораздо мягче. Там была мать, сёстры...
- Почему ты не исполняешь свои обязанности?
Джон надвинулся на девушку. Он казался великаном по сравнению с ней. Его рука взметнулась вверх, хватая супругу за подбородок, крепко стискивая, до боли. Кожа сморщилась, став похожей на высохшее яблоко.
- Я присела отдохнуть, а потом и сама не заметила, как уснула, - залепетала та в своё оправдание, прижимая ладони к животу, словно пыталась защитить этим жестом того, кого носила под сердцем.