Солдаты звездного фронта

– Так это ж не игра, товарищ лейтенант, – сказал Чернов. – То есть, Антон, что я говорю… Не игра, а жизнь. О такой я раньше читал только, а тут вон – привалило столько приключений на нижние девяносто, что еле успеваю поворачиваться!

– Не успеваешь.

– Так именно! Пришельцы, гладиаторы, пираты, рабы, партизаны! Столько всего – и сразу.

– Зато яркие переживания. Вот вернемся на Землю, будешь фантастические романы писать. Все равно ж никто не поверит, что это по правде было – с пришельцами, с пиратами…

– Когда вернемся только…

– Да какая тебе разница? Мы еще молоды, даже Михалыч…

– Цыц!

– …Я и говорю – молодые мы еще, рано нам на покой, чтоб мемуары писать на тему «звездных войн». Гимла и вовсе моя первая планета, на которой я наследил.

– На пыльных тропинках?

– Ну. Тут главное что? Главное – цель обозначить. И добиваться ее. Есть у нас цель? Есть. А остальное приложится…

Двое мятежников, топавших впереди, раздвинули огромные листья – каждое размером с одеяло, – и глазам Антона открылась прелестная полянка. Прямо посередине лужайки громоздился неровный конус насыщенного красного цвета, усеянный, словно торт розочками, белыми блямбами. В вышину этот супермухомор выдавался метра на два с лишним.

– Ложись! – завопил Фаа.

В последнее мгновенье Ломов увидел, как «гриб» вздувается, и упал в траву. Прогремел взрыв, над Антоном пронеслись осколки, прорывая листья-простыни.

Лишь только все стихло, Ломов приподнял голову. Оглянулся. Капитан с сержантом были бойцами дисциплинированными, залегли, а вот Хее промешкал.

Риитянин стоял, спиной опираясь о ствол дерева, и шевелил бледными губами, не в силах вымолвить хотя бы слово. Осколок, похожий на толстый белый корж, торчал у него из груди.

Антон обалдело посмотрел в сторону поляны. Мухомора не было. Один белый пень торчал, да облако белой пыльцы оседало, покрывая траву.

– Гриб-бомбовик, – хмуро объяснил Фаа, отряхиваясь. – Поспел не вовремя…

Чернов рванулся к Оа, но тот лишь слабо улыбнулся и сполз спиною по дереву. Так, сидя, он и умер.

«Отведал грибочка… – крутилась у Антона в голове дурацкая фразочка, – отведал грибочка…»

– Не подходи! – осадил Фаа сержанта. – Там споры!

Максим замер. У Хее изо рта текла кровь – и пробивались упругие белесые стебельки.

– К вечеру он весь ими покроется… – пробормотал боевик с повязкой вокруг лба. – Уходим.

Вереница людей потянулась дальше, а земляне сменили «партизан», толкавших грузовик.

Приключения на этом не кончились. Пару раз в зарослях мелькали гибкие тени, Антон дергался, но успокаивался – боевики были равнодушны к местной фауне. Тут стоило опасаться флоры.

Когда отряд вышел на обширную луговину, то Ломов увидал странную картину – десяток деревьев, выстроившись в ряд, перегораживали ее. Растения были достаточно велики – стволы в обхват и высотой метров шесть. Посередине они раздваивались, выпрастывая во все стороны короткие сучья. Листьев на них было мало, они словно облетели, зато вниз свисали лианы – толстые и узловатые или тонкие, гибкие, с торчащими иглами длиной в локоть.

– Стой! – крикнул Фаа.

– Нух! – воскликнул боевик с налобной повязкой, вроде как Роо. – Утром их не было!

– Пропилеи, – пожал плечами Фаа.

Антон хмыкнул – деревья, выстроившиеся поперек луговины, в самом деле напоминали пропилеи[3].

– Готовим мертвецов, – решил Роо.

– Может, кругом обойдем? – предложил кто-то из «партизан».

– Там чаща, грузовик не пройдет.

Отряд не спеша двинулся к пропилеям – деревья тут же отозвались. Вздрогнули лианы, качнулись стволы…

Подогнав грузовик поближе, двое боевиков забрались в кузов и взялись за труп фермера. Раскачав мертвое тело, они забросили его поближе к пропилеям.

Скрученные лианы моментально развернулись, падая на убитого, обхватили его, как удавы, скрутили и без особой натуги подняли метра на четыре от земли. Тут же выгнулись тонкие хлысты с колючками, охватывая мертвеца и с силой сжимая, вгоняя полуметровые шипы в живот, в грудь, в ноги.

– Это они сок в тушку закачивают, – негромко проговорил Фаа. – Через часок под кожей все разжижится, кроме костей, и пропилеи все высосут. У нас, если человек совершает тяжкое преступление, его казнят – связывают и отдают пропилею. Древощупальца сжимают так, что кости трещат, но человек целых полчаса остается живым, пока сок не доберется до мозга…

Боевики подкинули растениям-хищникам еще один труп. Пропилей, соседствующий с тем, что уже схватил добычу, тоже вздернул тело, выкручивая его в тисках лиан-щупалец. И тогда все остальные «деревья» зашатались, задвигались. Медленно вырывая из земли корненоги, они зашагали, ступая очень неторопливо, но весьма целеустремленно. Это была жуткая картина – деревья собирались пообедать человеком.

Окружив собратьев-добытчиков, голодные пропилеи тоже тянули свои шипастые ветверуки, накалывая угощенье. И вот вся «скульптурная группа» замерла, открывая широкие проходы справа и слева.

– Вперед!

Отряд двинулся между пропилеями и зарослями, благополучно минуя пировавших.

– Фильм ужасов, – буркнул Сулима.

– Да уж, – поддакнул Максим.